Хайнц Шмидт - С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов

В ту ночь томми забросали нас осветительными ракетами (которые мы называли «рождественскими елками») и осколочными снарядами. Их осколком разорвало крышу моей палатки, и мне открылся прекрасный вид на африканские звезды.

Задолго до рассвета я занял свое место во главе колонны, которая отправилась в оазис Марада. В колонне было около тридцати единиц техники, включая четыре бронемашины связи, полдюжины легких вездеходов «фольксваген», два грузовика с зенитными установками и два – с противотанковыми орудиями; остальные – открытые машины и грузовики для перевозки солдат, боеприпасов и продовольствия. Мою колонну сопровождали три молодых офицера – командир роты, лейтенант, которого, как и меня, звали Шмидт, и лейтенант, командир связистов.

Мы продвигались к востоку. Но когда до Эль-Агейлы осталось всего несколько километров, залпы британской артиллерии подсказали нам, что пора сворачивать с дороги, шедшей по побережью, на юг. Мы направились в сторону Марады, следя, не появятся ли наши бронемашины, которые, по нашим сведениям, патрулировали эту местность. Через два часа мы натолкнулись в пустыне на разведотряд. Командир огромной четырехосной бронемашины дал нам новые координаты и предложил проводить до дороги на Мараду. И мы двинулись дальше.

Связисты передали вперед по колонне предложение остановиться. Они перехватили радиосообщение на английском языке: «Колонна противника движется в нашем направлении». Мы внимательно осмотрели местность и решили, что наблюдатель, скорее всего, прячется где-нибудь за возвышенностью недалеко от дороги на Мараду. Я вызвал шесть машин и приказал им рассредоточиться веером по неровной поверхности пустыни. Вскоре из машины связи доложили еще об одном послании по-английски: «Шесть легких разведывательных машин неизвестной модели движутся в южном направлении».

Командир четырехосника предложил атаковать подозрительную высоту. Я опасался мин и приказал ему продвинуться вперед на сотню метров и остановиться, что он и сделал. Тут мы перехватили еще одно сообщение: «Тяжелый бронеавтомобиль движется по направлению ко мне. Если противник подойдет ближе, буду вынужден прекратить наблюдение».

На двух легких бронемашинах я присоединился к четырехосной бронемашине. Обменявшись несколькими фразами с ее командиром, мы предприняли атаку на высоту. Но, не проехав и мили, увидели облака пыли, поднятой тремя быстро удаляющимися небольшими британскими бронемашинами.

Путь на юг был свободен. Мы двигались, соблюдая осторожность, и все-таки один из грузовиков подорвался на мине. К счастью, погиб только один человек. Командиру тяжелой бронемашины наскучило сопровождать нас, тем более что мы уже нашли дорогу. Он дал нам еще несколько советов и отправился к своим товарищам. Мои саперы принялись расчищать проходы в минном поле – на это у них ушло всего полчаса.

Ночь опустилась на нас быстрее, чем хотелось бы. Поскольку летающие на бреющем полете самолеты противника были для нас так же опасны, как и мины, мы решили воспользоваться тем, что ночь выдалась лунная, и продолжить путь. С первыми лучами солнца мы достигли оазиса Марада. Противника там не оказалось, и мы заняли его без единого выстрела. Арабы, населяющие этот оазис, через нашего переводчика сообщили, что небольшой моторизованный отряд британцев два дня назад ушел в северном направлении.

К нашей радости, мы обнаружили источник свежей воды, который давал начало ручейку. Весь день ушел на оборудование оборонительных позиций на случай возможного нападения. Вечером мы слушали новости Би-би-си. Сводки боевых действий, как обычно, сводились к событиям предыдущего дня. Сообщалось следующее: «Германская бронетехника передвигалась в южном направлении от Эль-Агейлы». Мы не сомневались, что речь шла о нашем отряде, и чувствовали себя польщенными.

К выполнению нашего основного задания приступили на следующее утро. Мы планировали произвести разведку дороги к оазису Джалу, расположенному в 240 километрах к востоку. Я оставил Мараду на командира роты и выбрал для разведки две машины, каждая с экипажем из трех человек. Обе эти машины были вооружены легкими зенитными пулеметами с четырьмя ящиками боеприпасов. Четвертое сиденье в них было занято канистрами с бензином – такие канистры британцы называют «джерри-кэн». Канистры с водой были укреплены спереди. Это были обычные машины с задним приводом и воздушным охлаждением. По бокам были укреплены фашины, на тот случай, если мы увязнем в мягком песке. Меня должен был сопровождать лейтенант Шмидт, и я отправил его выбрать двух добровольцев-мотоциклистов и двух пулеметчиков.