Владимир Мезенцев - Рассказ о строении вещества

Первым учёным, пошедшим по новому пути, был, как мы уже говорили, Михаил Васильевич Ломоносов.

Почему при сжатии воздуха увеличивается его давление? Чем объяснить, что с уменьшением давления воздух расширяется? Говоря короче, в чём секрет упругости этого газообразного тела?

На эти вопросы современники Ломоносова давали такой ответ: в воздухе находится особая «материя упругости», она и расталкивает частички воздуха в разные стороны.

Такой маловразумительный, хотя и «учёный», ответ не удовлетворял великого учёного.

В самом деле, ну, а что же в таком случае представляет собой эта таинственная упругая материя? Об этом никто ничего не знал. Ломоносов начинает искать другое, правильное объяснение «упругой силы» воздуха. И на этот раз его могучим союзником является атомная теория.

«Мы считаем излишним, — пишет М. В. Ломоносов, — призывать на помощь для отыскания причины упругости воздуха ту своеобразную блуждающую жидкость, которую очень многие — по обычаю века, изобилующего тонкими материями — применяют обыкновенно для объяснения природных явлений. Мы довольствуемся тонкостью и подвижностью самого воздуха и ищем причину упругости в самой материи его».

Ломоносов считает, что упругая сила воздуха происходит от «непосредственного взаимодействия» его атомов.

Вот как рассуждает учёный. Воздух, как и все тела природы, состоит из огромного числа невидимых частичек-молекул. Молекулы эти находятся в постоянном движении. Двигаясь в самых различных направлениях, молекулы воздуха постоянно сталкиваются друг с другом, отскакивают друг от друга, но тут же вновь и вновь налетают друг на друга. Результатом этого является то, что движение молекул газа получается совершенно беспорядочным. Молекулы как бы стремятся разлететься в разные стороны.

«…отдельные атомы воздуха, — пишет М. В. Ломоносов, — взаимно приблизившись, сталкиваются с ближайшими… вторые атомы друг от друга отпрыгнули, ударились в более близкие к ним и снова отскочили; таким образом непрерывно отталкиваемые друг от друга частыми взаимными толчками они стремятся рассеяться во все стороны».

И вот, если мы помещаем какое-то количество воздуха в закрытый сосуд, то его стремящиеся разлететься молекулы будут беспрерывно с силой ударяться о стенки сосуда. Эти удары, настолько частые, что мы не можем различить их в отдельности, и создают давление.

Ну, а что же происходит с движением молекул при сжатии газа? Сжимая воздух, то-есть уменьшая его объём, мы тем самым уменьшаем промежутки между его отдельными частичками-молекулами. Молекулам остаётся меньше свободного места для движения. Столкновения частиц учащаются, и в каждую секунду о стенки сосуда ударяется большее количество молекул. Давление газа возрастает.

Так великий русский учёный, приняв атомные представления как рабочую гипотезу, просто и убедительно объяснил природу упругой силы газов. Это было в 1745 году.

Давая истинное объяснение теплоты, о котором мы рассказывали в первой главе, М. В. Ломоносов также исходит из атомных представлений о строении вещества. В самом деле, он говорит, что «теплота состоит во внутреннем движении материи», а внутреннее движение материи — это такое движение, при котором имеется «…перемена места мельчайших частичек материи». Иными словами, теплота характеризуется движением атомов и молекул. Мы не замечаем этого движения «вследствие малости частичек».

«Открытие, что теплота представляет собой некоторое молекулярное движение, составило эпоху в науке», — писал позднее Ф. Энгельс.

Ломоносов с гениальной прозорливостью наметил пути развития атомно-молекулярной теории на многие десятилетия вперед.

Спустя полвека после Ломоносова, когда был открыт важный закон химии — закон кратных отношений, — атомная теория получила новое убедительное подтверждение.

О чём говорит этот закон?

А вот о чём. Вспомните закон постоянства состава. Согласно этому закону химическое соединение двух простых тел осуществляется всегда одинаково — на определённое весовое количество одного элемента приходится также определённое количество другого элемента. В качестве простого примера этого приводилась вода; в ней 88,9 весовой части кислорода соединяются точно с 11,1 части водорода. Всякое другое соединение кислорода и водорода воды уже не даёт. Однако другие соотношения возможны. Так, и у кислорода с водородом существует другое соединение, уже упоминавшееся нами, — перекись водорода. И вот, естественно, возникает такой вопрос: скажем, мы имеем два простых тела — газы азот и кислород. Они, как и многие другие элементы, дают между собой не одно химическое соединение, а несколько. Известны, например, закись азота, окись азота, азотистый ангидрид и другие соединения азота с кислородом. Есть ли какая-нибудь связь между этими соединениями двух одинаковых элементов или нет? Вот на этот вопрос и был дан ответ в первой четверти XIX столетия.