Петр Краснов - Тихие подвижники

..."Торопимся скорее исполнить последнюю волю нашего родного сыночка, Петиньки, -- говорили рыжими чернилами написанные строки. -- А была та последняя его воля -- передать вам, что кланяется до самой сырой земли и благодарит вас, что дали ему спокойно, па родной земле умереть. А прожил он с нами всего три часочка. В пять привезли к нам, а в восемь преставился к Господу. Еще всем нам и сельчанам сказал, что не изменой он попал в плен, а был ранен. Пишем вам, отец и мать, что мы не пожалели, что отдали, его за Веру, Царя и Отечество"...

VIII. В ПЛЕНУ ГОРДИЛИСЬ РОССИЕЙ И СВЯТО БЕРЕГЛИ ЕЕ ИМЯ

Солдаты умирали на чужбине. В плену было тяжело. Безрадостные вести шли с Родины. Их не понимали на Родине. Но к ней они тянулись. Ее боялись посрамить.

В 1915 году в России вышел приказ, чтобы семьям военнопленных выдавать паек в половинном размере. Приказ этот дошел и до лагерей военнопленных.

В лагере Кинермец, в Венгрии, был барак, где содержались только одни подпрапорщики и унтер-офицеры. При обходе этого барака к сестре подошел один из подпрапорщиков.

-- Мы слышали, -- сказал он, -- что вышел приказ, чтобы лишить паши семьи пайка. Мы сражались до конца. Мы были ранены и оставлены на поле сражения. Не по своей вине мы попали в плен. Мы и сейчас готовы здесь умереть и умрем все, была бы только победа. Мы просим вам похлопотать, чтобы жены наши не страдали безвинно.

( Напишите прошение, -- сказала сестра. -- Я еще пробуду часа два в лагере. Перед отъездом я зайду к вам за прощением. Я доставлю его, куда надо.

Когда сестра зашла в барак, ее встретил тот же подпрапорщик.

-- Прошение мы, сестрица, написали, а только взяло нас сомнение, отдавать ли его или нет?

-- Почему же нет?

-- А что, увидит наше прошение австрийское правительство?

-- Да, все бумаги у меня будут осматривать. Вы сами понимаете, что иначе нельзя.

-- Так мы решили, что тогда и прошение порвать. Нам будет очень неудобно, если враги наши узнают, что Россия не заботится о женах тех, кто за нее же сражается. Нехорошо, если через нас или жен наших будут худо думать о России. Пускай и жены наши за Россию за одно с нами погибают.

IX. ДЛЯ СОЛДАТА ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИЯ - РОССИЯ БЫЛА ЕДИНАЯ

Широкое чувство любви и уважения к России было общим для всей массы русских солдат--военнопленных, без различия национальностей. Россия была действительно, а не на словах, -- великая, единая и неделимая. Вся масса русских солдат составляла единую Императорскую Русскую Армию.

Австрийско-Германское командование, заинтересованное в раздроблении России и порождением розни между народами, составляющими Русскую Империю, тщательно выделяло в особые лагери поляков, украинцев и мусульман.

Когда сестра подъезжала к одному из таких лагерей, сопровождавший ее австрийский офицер спросил, говорит ли она по-польски?

-- Я не знаю польских солдат. Я знаю только одну русскую армию, и в ней всякий солдат -- русский солдат. Я буду здороваться по-русски.

Но вопрос этот смутил сестру. "Неужели, -- думала она, -- немцы успели так распропагандировать солдат, что они забыли Россию и отвернутся от меня, когда я им заговорю о России".

Во избежание чего-либо тяжелого для русского самолюбия, сестра решила быть сдержанной и изменить форму своего обычного привета -- поклона от Матушки-России.

У лагеря, в строгом войсковом порядке, были выстроены солдаты. Они были чисто одеты. Все сохранили свои полковые погоны и боевые кресты и медали.

Когда сестра подошла к фронту, раздалась громкая команда:

-- Смнр-рна... Равнение направо. Сотни голов повернулись на сестру.

-- Вольно, -- сказала сестра и пошла по фронту. Дойдя до середины строя, сестра остановилась и сказала:

-- Я очень рада навестить вас и низко кланяюсь вам, так много пострадавшим. Вся ваша земля занята противником. Много горя выпало на долю ваших семей. Но Бог не без милости. Я верю, что скоро будет день и час, когда враг будет изгнан из родной нашей земли.

Сестра не успела договорить, как правый унтер-офицер громко крикнул:

-- Государю Императору--ура!

По польскому лагерю загремело перекатами русское "ура" и сестра поняла, что опасения ее были неосновательны, что польских солдат не было, что перед нею были императорские русские солдаты.

Она шла по лагерю, расспрашивала солдат о их нуждах и, когда собралась уезжать, они все столпились вокруг нее.

-- Хотя нас и заперли в польский лагерь, -- говорили ей пленные, -"рекламации" нам давали, мы остались верными Царю и Родине. Мы очень счастливы, что вы нас навестили, и скажите в России, что мы своего долга, как русские солдаты, не забыли.