Андрей Савельев - Образ врага. Расология и политическая антропология

Если допустить, что генеалогия соответствует кровному родству, то мужской генотип Романовых восходит к Ольденбургской северо-германской (то есть, исконно арийской) аристократии. По женской линии в династию поступали гены от восточно-германских фамилий, включая те, что сложились на вендских и прусских землях.

Разумеется, «сомнения» телеведущих вовсе не значат, что их интересует истина. Но эти сомнения тиражируются и смущают умы. Поэтому требуют ответов — именно потому, что затрагивают судьбу русского народа.

Еще один пример либеральных недоумений. Один из уважаемых членов Общественной палаты при Президенте РФ написал (Русский Журнал, 17 января 2005 г.): «Никакой иной России, кроме агломерата славянских, угрофинских, тюркских племен с инкрустацией из немецких, еврейских (далее по списку в полторы сотни) генеалогических рощ, никогда не было, нет и быть не может». Несколько ранее в том же издании тот же автор, мягко переходя на личность оппонента (спасибо, что удержался от прямого хамства, которое стало правилом практически у всех либералов), писал: «Но когда я слышу некий лепет о мужских и женских хромосомах от доктора политических наук депутата Савельева — человека интеллигентной внешности и с прочным навыком интеллигентной речи, — должен признаться: уши слышат, но промыслить это не удается». Беда, что не удается. Не желающего «промыслить» к приобретению непривычных для него знаний не обратить. Для желающих мы предложили некий материал, изложенный выше.

Теперь об «агломерате». Вероятно, член Общественной палаты имел в виду некое «спеченное» единство большого количества малых частиц, составивших нечто целое, но так и оставшихся обособленными. Или, если пользоваться поэтическим определением «роща» по отношению к народу, то имеется в виду, что наш «лес» составлен из отдельных пучков растительности, каждый из которых, не выходя из состава леса («агломерата»), остается сам по себе. Или же, наконец, имеется в виду, что народы спеклись в агломерат, но в нем же есть украшающие «древесные фрагменты» полутора сотен народов. Иными словами, как ни крути вычурную фразу, она говорит об одном: племена были и есть, а народ как целостность — дело десятое; главное — часть, а не целое.

Начиная с древних греков, мы знаем, что целое всегда значительнее включенной в него части. Теперь нашлось много охотников, намеренных нас в этом переубедить. Что же до сути утверждения об «агломерате», то лежащее в его основе недоумение прямо противоречит истории — как новейшей, так и стародавней. Из стародавней истории доподлинно известно, что Восточная Европа представлена антропологически едиными населением с весьма незначительными по европейским меркам различиями. Средневековые славянские племена — типичные среднеевропейцы. Славяне от момента их появления в истории и до сих пор — однородны и одновременно разнообразны своим отличительным разнообразием (напомним, что разнообразность может быть не менее специфичной, чем сходство). Никакого влияния на славянскую (русскую) антропологию не оказали ни пресловутые финно-угры (от которых антропологически в России не осталось и следа), ни тюрки, нашествие которых коснулось лишь южнорусских пространств, но не оставило в русской антропологии совершенно ничего. И самих древних тюрок как антропологического типа не осталось. Они растворились в евразийских степях и нагорьях. Автор из Общественной палаты, вероятно, забыл про «монгольскую примесь» (эту тему любят мусолить интеллектуалы). Так вот, и монголоидной примеси у русских нет. За «примесь» часто принимают ассимилированных и обрусевших потомков татаро-монгол (которые также были чрезвычайно разнообразны). Что касается «инкрустаций», то еврейской в славянах нет вообще, а немецкая примесь антропологически и генетически не может быть выявлена из славянам, поскольку чрезвычайно им близка (о чем говорилось выше в связи с родом Романовых).

В целом славяне представляют достаточно однородный русский антропологический массив, разнообразный на периферии не столько от смешения, сколько от действия законов диффузии генов. Знать все это «не промыслившим» научную информацию о прошлом наших предков очень неудобно. Поскольку либеральная догматика никак не может согласиться с единством русской нации — не только культурным, но и биологическим. Им важно выискивать мнимые признаки агломерации в русском народном организме. И ничего иного для них «быть не может». То есть, «не может быть, потому что не может быть никогда». Это позиция невежественная. Если гуманитарий не желает разобраться с «лепетом про хромосомы» и антропологией собственного народа, значит, с его интеллектом что-то произошло. Недоумения по этой части лишь подтверждают правило: неуважение к научным данным или попытка упрятать социальные аспекты научного знания под покров «академичности» демонстрируют болезненное состояние людей, умеющих писать ученые или литературные тексты, но не утруждающих себя помнить при этом об истине и пользе Отечества.