Сергей Кремлев - Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)

Конфликт же зрел. Причем претендентов на одно мировое господство было даже не три, а целых четыре. В Большую тройку энергично прорывалась Германия, превращая ее в Большую четверку капитала. Сам по себе германский капитал был и более национальным, чем англо-французский (и уж тем более американский), и немного "на отшибе" из-за самобытности и новизны. После полного разгрома французской армии при Седане кайзер Вильгельм Первый, поднимая бокал за своих сподвижников, сказал: "Вы, генерал Роон, отточили наш меч, вы, генерал Мольтке, управляли им, а вы, граф Бисмарк, своей политикой в течение нескольких лет вознесли Пруссию на теперешнюю высоту".

Несмотря на достаточно почтенный возраст и самого автора тоста, и его адресатов, сам такой тост говорил о государственной молодости - вялый монарх в окружении расслабленных царедворцев ничего подобного сказать не сумеет. В имперской Британии конца XIX века подобные энергичные тосты были невозможны, несмотря на весь империалистический пыл Редъярда Киплинга. Там все катилось по давно накатанной колее. Неугомонные личности вроде Сесиля Родса могли успешно подвизаться лишь на периферии мира, но не в Европе.

А немцы сумели развернуться - и как! - в Европе. Да еще силой оружия! И тост кайзера с неприсущей Вильгельму красочной выразительностью отражал очевидный факт: Рейх возрос на умно выстроенном милитаризме, составлявшем особенность лишь германского империализма. (Еще более энергичный, еще более богатый капитал США развивался, не имея мало-мальских военных угроз, и поэтому мог позволить себе роскошь показного миролюбия и пацифизма).

Париж, конечно, обворожительней Берлина. Поддаваясь его обаянию, кое-кто склонен восхищаться Францией и возводить напраслину на Германию. И вот романист Валентин Пикуль в манере легкомысленного парижанина сообщает, что бедный провинциальный немецкий Вертер возрос-де как на дрожжах на контрибуции с Франции в пять миллиардов франков, "на грабеже". И как-то остается за пределами романических строк, что эти контрибуции были обеспечены новейшими стальными пушками Круппа, созданными трудом и талантом немецких ученых, инженеров и рабочих. Забылось и то, что Франция, Англия, Голландия, Бельгия получали намного большие "контрибуции" на грабеже колониальных народов.

Русский же военный атташе во Франции граф Игнатьев позже справедливо признавал, что "франко-прусская война была выиграна не только Мольтке, но и германским унтер-офицером, сельским учителем"... Впрочем, и сам Вильгельм I сыграл тут, наверное, положительную роль. Вот его вполне достоверная (из "Большой советской энциклопедии" 1928 года) характеристика: "В личной жизни был очень скромен, бережлив, несловоохотлив, чрезвычайно пунктуален и добросовестен в работе". Качества, красящие и простого человека, а уж монарха - тем более.

Иногда немецкое национальное самосознание и гордость пробуждали средствами, вообще неординарными для XIX века. В Париже - за четыре года до первого версальского триумфа немцев - на Второй всемирной выставке 1867 года был устроен так называемый "европейский концерт". За первенство на европейской арене (пока что - всего лишь музыкальной) сражались военные... оркестры.

И вот как знаменитый русский критик Владимир Васильевич Стасов описывал итоги "сражения капельмейстеров": "Первыми были признаны оркестры австрийский и прусский, - с этим нечего было делать, их превосходство было уже слишком ощутительно для самих французов... Услыхав австрийцев и пруссаков, сам император (Наполеон Третий. - С.К.) воскликнул: "Вот настоящие образцы военной музыки! Вот чего нам надо добиваться"...

Пруссаки, правда, не дали французам времени ни для того, чтобы отточить музыкальное мастерство, ни для того, что бы отточить шпаги.

А вот еще одна символичная деталь - в самый первый день франко-прусской войны пруссак Андерсен выиграл в Баден-Бадене матч против самых сильных шахматистов Европы.

Все это вместе - упорная повседневная работа "верхов", народной немецкой массы, военная победа над Францией и пятимиллиардные репарации обеспечили бурный рост экономики Второго рейха. В 1873 году наступил кризис, потребление упало вдвое. Однако германское производство, а, значит, и германская мощь, росли. И с 1884 года начинаются уже германские колониальные захваты: Камерун, Того, Маршалловы острова. Появляются Германские Юго-Западная и Восточная Африки, в Океании - архипелаг Бисмарка, Земля Императора Вильгельма. В предпоследний год XIX века Германия, пользуясь испано-американской войной, включает в состав империи Каролинские, Марианские острова и западную группу островов Самоа. Посреди колониального бума в 1891 году оформился и ультра-националистический Пангерманский союз, чьи цели полностью определялись уже самим названием. Один из его идеологов, генерал Фридрих фон Бернгарди, заявил: "Мы должны обеспечить германской нации и германскому духу на всем земном шаре то высокое уважение, которого они заслуживают".