Борис Горбачевский - Ржевская мясорубка. Время отваги. Задача — выжить!

— Говорите.

— Первое. Нет обещанных автоматов, даже рота автоматчиков до сих пор с карабинами. Второе. На переднем крае, товарищ полковник, недостаточно заботятся о бойцах. Солдаты в окопах плохо одеты, замерзают. Шинели выношенные, часто порваны, у многих — с обгоревшими у костров полами. Обувь прохудившаяся, даже обмотки полугнилые. Американские ботинки достались единицам. Недочеты и в питании. Все еще нерегулярно доставляется горячая пища, и хорошо бы дополнительно привозить горячий чай. Группам, снятым с передовой на отдых, желательно организовать помывку в бане хотя бы два раза в неделю.

— Что ж, согласен с вами и рад, что строевой командир стал комсоргом полка. Обо всем этом надо вместе подумать и принять меры. Поговорим теперь о вашей работе. Вы знаете о блестящей победе в Сталинграде, разгромлена трехсоттысячная армия противника. Мы обязаны рассказать об этой победе и своим солдатам, и немцам — от немецких солдат многое скрывают. Теперь ваша козырная карта — Сталинград. Разъясняйте красноармейцам, что и мы, воюя под Ржевом, внесли свою лепту и немалые жертвы ради этой победы — это поднимет дух бойцов и усилит веру в успешность наших действий. Лейтенант, я — старый вояка и уверен: вот увидите, скоро возьмем и Ржев.

— Товарищ полковник, — попросил я, — уделите мне еще несколько минут. Молодые солдаты и офицеры хотят больше знать о полковом командире, — пожалуйста, расскажите о себе.

— Понимаю вас. Постараюсь, — сказал полковник. — Во время Первой мировой я закончил Александровское военное училище. Выпущен прапорщиком. В конце войны стал поручиком, командовал батальоном. После Октября перешел на сторону большевиков. Воевал в Гражданскую. После ранения и госпиталя послали в Туркестан — три года боролся с басмачами. Служил на Севере, участвовал в Финской кампании. В сорок первом защищал Москву. Служил в 16-й армии Рокоссовского, что считаю за честь для себя. Был тяжело ранен. После госпиталя направили в 220-ю дивизию. За битву под Москвой награжден орденом Красного Знамени. Вот, вкратце, и все. Не знаю, удовлетворит ли вас сказанное.

— Вполне, товарищ полковник. Большое спасибо.

На этом мы расстались.

В политчасти Михалыч, выслушав мой рассказ, дополнил биографию комполка. После Гражданской войны Разумовского как старого спеца понизили в должности и для проверки послали воевать с басмачами. В 1938-м репрессировали. Через два года выпустили и направили на Север.

Разговор меня вдохновил: этот военачальник, скорее всего, не ограничится словами, не зря он что-то записывал в блокнот. Невольно я сравнивал комполка и его комиссара. Скромный сельский учитель, как быстро Груздев вошел в новую роль и переменился. Парторга не интересовало, что думают о нем командиры, тем более бойцы, — он сам есть высшая политическая власть и совесть полка. Убеждать его в чем-то было бесполезно, и я никогда бы не стал говорить с ним так откровенно, как с Разумовским.

В начале февраля произошло событие, взволновавшее не только полк, но и дивизию. Полковник Разумовский получил приказ: срочно, за неделю, любой ценой добыть «языка»-офицера. Требовалось выяснить точные данные о противнике на другом берегу, его боевые возможности и ближайшие планы.

Полковые разведчики каждую, ночь выходили на задание, но добраться до траншей немцев, как ни старались, не удавалось. То же происходило в других полках дивизии. Комдив генерал Поплавский считал, что это неспроста: видимо, противник делает все возможное, чтобы сохранить свой предстоящий отход в тайне, максимально оторваться от «Советов» и успеть закрепиться на новых позициях. У комдива родилась идея: расширить сеть поимки «языка» на все полки, привлечь к разведке храбрецов-офицеров. Он сам объезжал полки и встречался с добровольцами. В нашем полку комдиву представили восьмерых офицеров, отобранных Разумовским и Груздевым. Я оказался в великолепной восьмерке, скорее всего меня включили как комсорга. Генерал не стал терять времени на пламенные призывы, обратился к нам с конкретным предложением.

— Ребята, — сказал он просто, — нужен «язык». Помогите! Надо притащить немецкого офицера. Кто это сделает, будет представлен к правительственной награде. Кроме того, захотите бабу — получите. Пожелаете отпуск к матери — дадим. Водки получите сколько захотите. На вас вся надежда! «Язык» необходим позарез и срочно. Отберите себе добровольцев и действуйте. Штаб полка и политчасть вам помогут. Вопросы есть?