Сигурд Йоханссон - Иосиф Рюрикович-Дракула [Рассекреченная родословная генералиссимуса]

Ограбление было произведено большевиками Тифлисской организации РСДРП под руководством С. А. Тер-Петросяна (Камо). Ограбление было совершено через несколько недель после завершения Лондонского съезда РСДРП, принявшего резолюцию о запрете экспроприаций.

Около 10 часов кассир Государственного банка Курдюмов и счетовод Головня, получив на почте 250 000 рублей направились в банк на двух фаэтонах в сопровождении охраны.

В 11 часов транспорт казначейства при проезде через Эриванскую площадь был забросан бомбами и расстрелян, а все деньги были похищены.

При ограблении налётчики убили двух городовых, трёх казаков и ранили ещё 11 человек, включая прохожих. Все участники ограбления сумели скрыться, избежав ареста. Деньги, захваченные в результате ограбления, поступили в распоряжение группы Ленина в так называемый «большевицкий центр». Деньги были доставлены в Финляндию лично Петросяном.

Согласно Татьяне Вулих, революционерке, тесно связанной с грузинскими террористами, главным лидером боевой организации был… Сталин!

В издании «Бюллетень оппозиции», выпускавшимся за границей Троцким и его сторонниками, в статье «К политической биографии Сталина» говорилось: «В 1907 году Сталин принимает участие в экспроприации тифлисского банка. Меньшевики, вслед за буржуазными филистерами, немало негодовали по поводу „заговорщицких" методов большевизма и его „анархо-бланкизма". У нас к этому негодованию может быть только одно отношение: презрение. Факт участия в смелом, хотя и частичном ударе по врагу делает только честь революционной решимости Сталина. Приходится, однако, изумляться, почему этот факт трусливо устранен из всех официальных биографий Сталина? Не во имя ли бюрократической респектабельности? Думаем все же, что нет. Скорее по политическим причинам. Ибо, если участие в экспроприации само по себе отнюдь не может скомпрометировать революционера в глазах революционеров, то ложная политическая оценка тогдашней ситуации компрометирует Сталина как политика. Отдельные удары по учреждениям, в том числе и „кассам" врага совместимы лишь с массовым наступлением, т. е. с подъемом революции. При отступлении масс, частные, отдельные, партизанские удары неизбежно вырождаются в авантюры и ведут к деморализации партии. В 1907 году революция откатывалась, и экспроприации вырождались в авантюры. Сталин во всяком случае показал в этот период, что не умеет отличать отлива от прилива» (31).

Сходство проявляется и здесь, в ранней юности! Буйство, склонность к войнам, грабежам, насилию — все это сопровождает героев наших еще в нежном возрасте! Чего уж говорить о зрелости!

А в зрелости все тот же Сталин своего дальнего предка и учителя будет чтить как полагается настоящему богобоязненному родственнику и последователю.

Так, с конца 1930-х годов в советской историографии возобладала точка зрения о прогрессивном характере опричнины, которая, согласно этой концепции, была направлена против остатков раздробленности и влияния боярства, рассматривавшегося как реакционная сила, и отражала интересы служилого дворянства, поддерживавшего централизацию, что, в конечном счёте, отождествлялось с общенациональными интересами. Истоки опричнины виделись, с одной стороны, в борьбе крупного вотчинного и мелкого поместного землевладения, с другой же стороны — в борьбе прогрессивной центральной власти и реакционной княжеско-боярской оппозиции. Установочную точку зрения выразил И. В. Сталин на той самой встрече с кинематографистами по поводу 2-й серии фильма Эйзенштейна «Иван Грозный», о которой мы писали выше.

Концепция эта восходила к дореволюционным историкам и прежде всего к С. Ф. Платонову, и вместе с тем насаждалась административным путём.

Р. Ю. Виппер считал, что «учреждение опричнины было в первую очередь крупнейшей военно-административной реформой, вызванной нарастающими трудностями великой войны за доступ к Балтийскому морю, за открытие сношений с Западной Европой», и видел в нём опыт создания дисциплинированной, боеспособной и преданной царю армии.

В 1946 году вышло Постановление ЦК ВКП(б), в котором говорилось о «прогрессивном войске опричников». Прогрессивное значение в тогдашней историографии Опричного войска состояло в том, что его образование было необходимым этапом в борьбе за укрепление централизованного государства и представляло собой борьбу центральной власти, опиравшейся на служилое дворянство, против феодальной аристократии и удельных пережитков, (32) сделать невозможным даже частичный возврат к ней — и тем самым обеспечить военную оборону страны (33).