Джон Брехэм - Быстрый взлет. Королевские ВВС против люфтваффе

Поскольку все экипажи в течение ночи уже совершили по одному вылету или еще находились в воздухе, на рассвете снова наступила наша очередь лететь.

– Келли, как вы относитесь к тому, чтобы еще раз слетать? Никогда не знаешь, может быть, это будет гораздо большее развлечение. Кроме того, вы приносите нам удачу.

– Нет, спасибо, – ответил он, – с меня хватит.

Он явно устал, и у него была другая работа на земле. Джеко и я спали в креслах в комнате отдыха нашего звена, когда в 2.45 нас разбудили, чтобы мы вылетели на патрулирование. Мы натянули наши спасательные жилеты и еще полусонные побежали к нашему «бью». Когда механики помогали нам застегнуть ремни, вокруг все еще было темно. Мы поднялись в спокойное ночное небо, на 1500 м взяли курс на Бичи-Хед и вскоре вышли на связь с оператором радара «CHEL».

Нас направили на линию патрулирования, к востоку и западу от Бичи-Хед, приблизительно в 32 км от моря. Было похоже на то, что мы совершим безрезультатный вылет. Пытаясь скоротать время, мы с Джеко обсуждали, как поступим с нашим выходным. С приближением рассвета небо на востоке становилось светлее. Скоро нас должны были сменить «спитфайры». Очередной вызов наземного оператора прервал наши грезы:

– Привет, Доллар-24, у меня для вас есть клиент. Направление 180 градусов. Снижайтесь до 300 м. Он в 25 км от вас.

Я выполнил на «бью» крутой разворот на пикировании и прибавил газу. Мы получили от оператора «CHEL» еще несколько указаний, когда Джеко доложил:

– Контакт. Четыре километра впереди и ниже.

Следуя указаниям Джеко, я снизился приблизительно до 45 м. К этому времени стало довольно светло, и я в 1800 м внезапно увидел силуэт «Юнкерса-88», вероятно, из той же самой эскадрильи, что и тот, который мы сбили несколькими часами ранее. Сократив дистанцию почти до 180 м, я открыл огонь, увидел несколько вспышек на фюзеляже 88-го, после чего стал маневрировать, уходя от огня, и открыл прицельный ответный огонь из верхнего заднего пулемета. Я стрелял в течение нескольких секунд, но мастерство немецкого пилота заставило большинство моих выстрелов пройти мимо. Неожиданно он прямо перед моим носом выполнил резкий разворот, почти задев правым крылом поверхность воды. Его задний бортстрелок выпустил длинную очередь, и все трассеры уперлись прямо в нас. В то же самое время раздался очень неприятный грохот, похожий на тот, что бывает, когда кто-то пинает по мусорному баку. Я увидел, что мой левый двигатель загорелся, по внутренней связи вызвал Джеко, желая удостовериться, что с ним все в порядке. Одновременно я выключил горящий двигатель и привел в действие встроенный огнетушитель.

Теперь уже охотились на нас. В нескольких километрах впереди я мог видеть французское побережье.

– Джеко, где 88-й?

– Я не вижу его, Боб. Возможно, он упал в море.

– Хорошо, но, ради бога, будьте начеку. Нам повезет, если вернемся на этом ящике домой.

Пожар в левом двигателе стих, но самолет заполнял запах гари. Я с трудом держал его в воздухе, даже с работающим на максимальных оборотах другим двигателем. К счастью для нас, «Юнкерс-88» или также имел серьезные повреждения и направился домой, или же упал в море, когда выполнял крутой вираж перед нами. Нашей главной заботой теперь стало как можно дальше уйти от французского побережья. Мы были не в состоянии сражаться с немецкими истребителями, которые захотели бы отомстить нам.

Оператор «CHEL» дал мне направление на ближайший аэродром, небольшую запасную взлетно-посадочную полосу во Фристоне, около Бичи-Хед.

– Джеко, подтяните ремни. Если мы не сможем дотянуть, то утонем.

Он прокричал сзади:

– К черту все, давайте доберемся немного ближе к дому!

Мы скользили прямо над верхушками волн. При поддержке Джеко, на последнем резерве мощности оставшегося двигателя, перегруженного и дымящегося, я смог набрать небольшую высоту.

– Доллар-42, вы идете точно. Фристон лишь в 15 км впереди.

Наш наземный оператор также хотел видеть нас дома. Наконец, слева появилась береговая линия с утесами Бичи-Хед. Я подумал, что если попробую пролететь над ними, то потеряю скорость и разобьюсь, так что летел над плоским берегом сначала на восток, а потом стал плавно поворачивать влево, уговаривая старый «бью» сделать последнее усилие для подъема к вершине Бичи-Хед и Фристону.

Было уже светло как днем, и прямо передо мной за живой изгородью расположился небольшой аэродром. Было поздно выпускать шасси, так что я посадил тяжелый самолет «на живот» на траву на скорости приблизительно 190 км/ч. К этому моменту в исправном, но перегруженном двигателе появились признаки пожара. Когда мы ударились о землю и с грохотом и скрежетом заскользили по ней, он загорелся. Мы остановились очень близко от края утесов, и к нам помчались аэродромная пожарная машина и врач на мотоцикле. Они были заранее предупреждены о нашем появлении. Джеко выбрался из самолета еще до того, как он остановился, и направил струю маленького огнетушителя на огонь в правом двигателе, пока я выбирался через верхний аварийный люк. Наш «бью» имел плачевный вид. Лопасти винтов погнулись при посадке «на живот», здесь и там были видны пробоины от пуль, наш достойный противник изрешетил нас. Одна пуля прошла через мое сиденье и чудом не попала мне в спину.