Леонид Фиалковский - Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду

Я отполз в сторону и стал водой из фляги отмывать руки, но гимнастерка и брюки были в крови. У меня стали ватными ноги, что-то сжало в подложечной области, затошнило. Я опустился на колени, и началась у меня рвота, затем и рыдания, которые мне не удавалось сразу прекратить. И было мне очень стыдно перед товарищами за мою душевную слабость. Видимо, сказалось нервное напряжение последних дней, измазанное кровью мое обмундирование и мертвое тело танкиста.

Никто меня ни в чем не упрекнул. Воропаев подполз, похлопал по спине, протянул свою флягу с водой. Я сделал несколько глотков. Лучше не стало. Еще раз вырвало. Кто-то принес мне гимнастерку и брюки без крови, должно быть, снятые с трупа погибшего красноармейца. Я тут же переоделся. В последующем раненые и убитые такого воздействия уже не оказывали. Общение с ними стало профессионально привычным, но не безразличным. Каждый оставлял какой-то след в душе, особенно знакомый чем-то до этого.

В это время наши ремонтники заменили разбитые траки у танка, натянули гусеницы, и он снова стал боеспособным. Сквозные две дырки в башне не были помехой. Танкистов подчинили другому командиру. Бой шел беспрерывно весь день. Все новые и новые части подтягивались и уходили в степь. За угольным складом скапливалась подбитая техника, которая смогла подойти своим ходом. Кое-что подтягивали тягачи.

Получил ранение в мягкие ткани бедра авторемонтник старшина Кругляков. Сделал ему перевязку, но он отказался уехать с передовой, и я оставил его пока в одной из летучек. Тяжело ранили в грудь автослесаря Кобзева, которого отправил в медсанвзвод.

Во второй половине дня началась ожесточенная контратака противника. После массированного налета авиации прорвалась группа танков противника в сопровождении мотопехоты и оттеснила наши войска к самому полотну железной дороги. Отошли оставшиеся на ходу танки, машины с автоматчиками. Заняли оборону у железнодорожного полотна. Оставшиеся в степи машины, пехота продолжали вести бой юго-восточнее разъезда, заняв иногда круговую оборону.

Упорно оборонялись и подразделения 204-й стрелковой дивизии. Большой урон врагу наносили «пэтээровцы» — они немало подбили техники врага.

Наша группа технического обеспечения оставалась за обломками угольного склада и продолжала ремонт поврежденной техники. Часть машин ремонтировали непосредственно на поле боя. Я оказывал помощь раненым и обожженным. К исходу дня были еще две яростные атаки врага, который пытался выбить наши войска с западной части разъезда, но все атаки были отбиты. Был контужен электросварщик — красноармеец Нагиба. Он почти ничего не слышал, но убыть в медико-санитарный взвод отказался, продолжал с товарищами ремонтировать танки.

Недалеко от нашего расположения военфельдшер 1-го танкового батальона развернул медицинский пункт, где и я помогал ему оказывать помощь раненым, готовил к эвакуации. Пункт расположился на открытой площадке у небольшой лощины у полуразрушенной постройки с провалившейся крышей. На площадке носилки, ящики с перевязочным материалом. Рядом у стены — санитарная машина. Большинство раненых лежало на земле на большом растянутом брезенте — тент от танка. Нас забрасывало песком, щебнем, угольной пылью. К некоторым добавлялись новые ранения от рвавшихся рядом снарядов и мин. Мы делали перевязки, накладывали шины, жгуты. Раненые поступали не только из танкового батальона, но и из пехотных подразделений 204-й стрелковой дивизии и Житомирского курсантского полка, который занимал оборону левее нас, на северо-западной окраине разъезда. Большие потери понес курсантский полк на рассвете перед атакой от артиллерии врага. Много потерял курсантов и в полдень от вражеских бомб при попытке врага повторно овладеть разъездом. Часть раненых курсантов отправляли в медицинские пункты 204-й стрелковой дивизии. Санитарная машина курсировала от нас до медсанвзвода. Раненых отправляли и на транспортных машинах, направлявшихся за боеприпасами, горючим. Санитарные машины не возвращались, как нам обещали. Видимо, были перегружены перевозкой раненых в лечебные учреждения. К исходу дня были еще две яростные атаки врага с авиаподдержкой. Он пытался выбить нас с западной части разъезда, но все атаки были отбиты.

Мне передали, что есть убитые и раненые в районе ремонтной группы. Я побежал к ним. Передо мной предстала страшная картина. Бомба попала в один из тягачей и опрокинула его набок. Водитель убит. Убиты слесарь и водитель бортовой машины. Ранен в плечо электрик, сержант Синицын. Большие потери понесли пехотные части. Раненых сносили в пункт сбора, где работала санинструктор — девушка и два санитара. Я присоединился к ним на некоторое время большого наплыва раненых, затем отвел в БМП 1-го танкового батальона сержанта Синицына, откуда его эвакуировали вместе с другими в медсанвзвод бригады. Многие раненые и обожженные танкисты попадали в медицинские части других частей и соединений и эвакуировались в армейские полевые лечебные учреждения, минуя наш медико-санитарный взвод. Они попадали в списки пропавших без вести.