Роберт Айкс - Великие танковые сражения. Стратегия и тактика. 1939-1945

В Первой и Второй мировых войнах и после, когда противник укрывался в городе, даже в отчасти дружелюбном городе, велика была вероятность того, что его выбьют оттуда, уничтожая по ходу дела, если понадобится, свои же собственные материальные ценности. Однако может появиться война с использованием газов, и при тех же равных условиях, как и в войне вообще, но с возможностями, которые позволят сохранять жизни, это может сократить число жертв как среди военных, так и гражданских лиц и сохранить имущество.

Но в слове «газ» заключен психологический подтекст. Оно несет с собой преувеличенный образ из мифов о Первой мировой войне, поэтому сегодня широко распространена вера в то, что применение газа бесчеловечно. Однако общественность, похоже, не задумывается о том, что концепция национальной обороны не исключает ведение ядерной войны, которая бесстрастно предполагает жертвы как среди военных, так и мирных граждан, исчисляемые в десятки миллионов жизней. И даже использование огнеметов на основе напалма с воздуха, кажется, не пугает граждан до такой степени, до какой это делает мысль о применении газа.

У приверженцев военно-воздушной мощи продолжает доминировать вера в массовое уничтожение, которое, как показывает практика, не вылилось в решения военного характера – с того времени, как с этой идеей впервые выступил итальянец Джулио Дуэ в начале 1920-х годов. Уничтожение вооруженных сил противника и его городов даже ценой человеческих и материальных жертв было представлено общественности в западных странах не только как необходимость, но и как неизбежность в войне. Факты свидетельствуют (еще с 1914 года) о том, что за счет огневой мощи можно выигрывать сражения и даже войны, но длительный период застоя, безразличие к человеческим страданиям, загубленные жизни и материальные ценности и в конечном счете крах национальной экономики с обеих сторон – дорогая цена, которую приходится за нее платить.

При эмоциональном отношении к применению газа упускается из виду тот факт, что вопреки пропаганде времен Первой мировой войны и после нее смертельный исход коснулся лишь 3/ 100процента всех пострадавших от применения газа в Первой мировой войне, в то время как 21 процент погибших отмечен в случаях применения других видов оружия, помимо газа, и что многие из тех, кто не умер в результате воздействия других видов оружия, остались навсегда инвалидами.

Покойный капитан сэр Базиль Лиддел Гарт, который сам сильно пострадал от газа в Первую мировую войну, отметил это, когда сказал: «Неосознанная цель чувствительных людей, которые отстаивают сохранение запрета на газ, состоит в том, чтобы сохранить для полей сражений будущего «целебное» воздействие фугасных бомб, которые калечат ноги и руки, делают из плоти месиво и плодят раненых, и один шанс из трех вылечиться – оружие, которое, в отличие от газа, не может быть применено как не приводящее к летальному исходу и разрушает не только жизнь, но и материальные ценности. Опустошенные районы – не самое меньшее из зол войны, а совершенствование бомбардировок обещает еще большие разрушения заводов, жилых домов и коммуникаций. Бризантные взрывчатые вещества, конечно, разрушают экономическую основу, необходимую для дальнейшего перехода к мирной жизни» [9].

Газы Первой мировой войны были отравляющими газами. Сегодня есть газы, которые не приводят к фатальному исходу. Они всего лишь вызывают тошноту и понос. Еще один газ – слезоточивый (CS), смешанный с дымом, как это используется в полицейском средстве под названием «Перечный аэрозоль», который создает стабильный туман. Конечно, если цель войны состоит в том, чтобы сломить волю противника к сопротивлению, возможно, это было бы недостойным и далеко не героическим способом сделать это. Но это было бы выполнено без всегда сопутствующих боевым действиям ранений как солдат, так и мирных граждан и без безжалостного уничтожения материальных ценностей. В таком подходе к войне бронетехника могла бы сыграть важную и даже жизненно важную роль.

Есть и еще один момент. Во время заседаний в сенате подкомитета по делам ветеранов и комитета труда и общественного благосостояния (в конце 1969 года) выяснилось, что процент искалеченных солдат гораздо выше, чем в предыдущих войнах. Статистика показала, что во Вьетнаме было искалечено почти в два раза больше военнослужащих, чем в Корее, и в отношении три к одному к искалеченным во Второй мировой войне. Причиной этого стало то, что мины и ловушки приводили к гораздо большим ранениям этого типа, но быстрая эвакуация на вертолетах, переброска раненых самолетами и более совершенная медицинская методика спасли гораздо больше жизней, чем было потеряно ранее. В связи с этим представляется еще более загадочным, что машины, уничтожавшие мины во Второй мировой войне, не были использованы во Вьетнаме – как для того, чтобы идти впереди пеших патрулей или для разведки дорог, так и для того, чтобы вести колонны и предотвращать такого рода жертвы.