Сергей Кремлёв - Если бы Гитлер не напал на СССР…

Майский внимательно слушал, а «лев» пророчествовал:

— Если проба сил в сорок первом окажется нерешительной, то следующей зимой могут создаться условия для заключения мира…

— Даже так?

— Да! И тогда СССР и США могли бы сыграть роль могущественных посредников.

Итак, «рецепт» Ллойд Джорджа для русских был таков: не особо дружить с фюрером, дружить с Иденом и готовиться к участию в умеренной торжественной порке ослабленной Германии.

— Впрочем, — заключил седой бритт, — загадывать на такой длинный, по нынешним временам, срок очень трудно… Могут всплыть новые моменты и факторы, которые к концу сорок первого года совершенно изменят ситуацию.

ЧТО КОНКРЕТНО имел в виду Ллойд Джордж, предположить было трудно. Возможно, он втайне надеялся на английскую атомную «супербомбу» — ее разработка уже началась. А возможно, он рассчитывал на разрыв Гитлера и Сталина или…

Впрочем, этих «возможно» насчитывалось немало. Но в одном был прав матерый парламентский то ли лев, то ли волк: в сорок первом году могли «всплыть» на поверхность мировой политики самые неожиданные факторы.

За день до беседы Идена с Майским итальянский коллега Идена, Галеаццо Чиано, принял римского коллегу Майского — полпреда СССР в Италии Николая Горелкина. И тоже по своей инициативе…

Чиано сразу взял быка за рога:

— Дуче желает установить более тесные отношения между Италией и Советским Союзом как в области экономической, так и политической. Между нашими странами нет спорных вопросов, границы не соприкасаются, а внутренние вопросы не могут быть каким-либо препятствием. Горелкин кивнул, соглашаясь.

— Наш договор 1933 года о дружбе, ненападении и нейтралитете остается в силе, но желательно бы, синьор Горелкин, пересмотреть его в духе современной обстановки, в духе новых интересов…

Горелкин и тут кивнул, но предпочел уточнить — что имеется в виду? Чиано пояснил:

— Мы готовы признать ваши новые границы, ваши права на Черном море и в Азии и даже ваши интересы на Балканах. Наши интересы — права в Средиземном море… Это наши предложения, господин посол, а что предложите вы — будет видно…

Чиано хмыкнул, ухмыльнулся, широко улыбнулся и признался:

— Вы, господин посол, человек партийный. Я тоже человек партийный и государственный, и лично я желаю прорабатывать дела с коммунистическим государством, нежели с… — тут министр взял тон презрительный, — демократическим, где каждый тянет туда, куда ему хочется… Это моё персональное мнение, но в делах международных я предпочитаю иметь дело с коммунистической властью.

Коммунисту Горелкину спорить тут было не с чем, тем более что министр уже заканчивал, сообщив напоследок:

— Переговоры по этому вопросу могут быть проведены или в Москве между господином Молотовым и послом Россо, или тут между вами и мной.

Вернувшись к себе, Горелкин тут же прошёл к шифровальщику полпредства. А Сталин, читая шифровку полпреда из Рима, пришедшую с грифом: «Вне очереди. Особо важно. Строго секретно» , сказал Молотову:

— Вот так, Вячеслав… Похоже, лёд тронулся… Дуче тоже хочет с нами дружить по-новому.

Фамильярности со Сталиным Молотов себе не позволял, однако на этот раз не удержался и не без ехидцы в голосе поинтересовался:

— Так, может, нам и Муссолини в Брест пригласить?

— Зачем в Брест? — вполне серьёзно возразил Сталин. — У нас для этого и Ялта найдётся…

— Так сразу и Ялта? — опять не удержался Молотов.

— Не сразу… Пока поговори с Россо здесь, в Москве, — успокоил Молотова Сталин.

НО ЕЩЁ до Россо Молотов имел беседу с японским послом Татекавой. Накануне, 27 декабря 1940 года, с ним долго и трудно разговаривал один из молотовских замов — Соломон Лозовский… Темы их разговора были нудными, но, увы, в делах с японцами пока неизбежными: пограничные конфликты; японские рыболовные шхуны в наших территориальных водах; неплатежи японской судостроительной фирмы Мацуо Докьярд, которая ещё в 36-м году, получив от нас аванс в полтора миллиона иен на постройку трёх пароходов, в марте 38-го расторгла договор, не возвращая ни неустойки, ни процентов и курсовой разницы, ни даже аванса.

Теперь Молотову предстояло занятие не менее скучное — препираться с японцем насчет многострадальной рыболовной конвенции: квоты, иены, проценты, курс Госбанка и арендные платежи… Говорили и о «неплательщике» Мацуо…

— Я знаю господина Мацуо лично, — пожимал плечами Татекава, — и он не такой человек, чтобы заниматься неуплатой взятых сумм… Думаю, сам Мацуо ни при чём — сейчас главой фирмы стал Каваминами, он, похоже, и задерживает аванс…