Ханс Киллиан - В тени побед. Немецкий хирург на Восточном фронте. 1941–1943

– У нас было очень много сульфаниламидных препаратов из французских запасов, но профессор Виганд попросил меня отправить все обратно.

– Разумеется, я этого не знал, – отвечаю я довольно раздраженно.

Однако с Вигандом может возникнуть серьезный конфликт. Пустяки! Дело не в нас, речь идет о лечении раненых, поэтому я настойчиво продолжаю:

– Отношения профессора Виганда к этому вопросу я никак не могу одобрить. На мой взгляд, его аргументы не обоснованны, а беспокойство не оправданно. Мы ни в коем случае не должны упускать возможность продлить инкубационный период ранения, снизить или вообще предотвратить возможность заражения. Пожалуйста, господин генерал-майор, распорядитесь, чтобы на фронт доставили септопликс или элейдрон, чтобы эти средства можно было использовать хотя бы в дивизиях, за которые отвечаю я.

Он медлит с ответом, кажется, он все еще не решился исполнить мою просьбу. Вдруг приходит неожиданная помощь.

Раздается стук в дверь. Генерал-майор, обрадовавшись возможности отвлечься, в полный голос кричит:

– Войдите!

Заходит профессор Хаген, наш главный гигиенист, один из известнейших бактериологов. Мы дружески приветствуем друг друга – мы с ним старые знакомые. Узнав, о чем речь, он с восторгом поддерживает мое предложение. Только после этого главный врач сдается и в нашем присутствии пишет телеграмму в инспекцию медицинской службы с просьбой обеспечить армию сульфаниламидными препаратами для обработки ран.

Через семь дней после этого разговора в военный госпиталь Даугавпилса прибывает первый рентгеноскоп. Хирурги могут вздохнуть с облегчением.

– Густель!

– Да, господин капитан?

– Послушай. Даю тебе служебное задание. К завтрашнему вечеру ты должен выяснить, где в Даугавпилсе находится склад медицинской службы. Наверняка должен где-то быть. В один прекрасный день мы отправимся туда за покупками. Уловил?

– Конечно, господин капитан. – Он широко улыбается и подмигивает. – Организационные вопросы – это, можно сказать, мое призвание!

– Тогда за дело, Густель.

Он разыскал склад, даже два. Один в крепости, второй – за чертой города. Мы сразу же отправляемся в путь, сперва в крепость, но, к сожалению, обнаруживаем там одни только противогазы.

Пользуясь случаем, мы осматриваем крепость. Она построена еще в царские времена. Рядом с неуклюжим губернаторским дворцом красуется, точно драгоценность, причудливый костел с двойной башней. Он давно уже перестал быть культовым сооружением. Вандализм коммунистов осквернил его, большевики превратили костел в кинотеатр и спортивный зал. Лишь стены храма напоминают о старой, верующей России.

Должно быть, Густеля посещают те же самые мысли – по нему заметно. С чувством отвращения мы покидаем крепость и едем вдоль Даугавы. На том берегу реки расположено летное поле. Периодически приземляются и стартуют «юнкерсы». Налажена транспортировка наших тяжелораненых.

Выехав за пределы Даугавпилса, мы шныряем взад и вперед по улицам небольшого городка в поисках второго русского склада. И в конце концов обнаруживаем его на какой-то тихой улочке. Охраны нет, двери широко распахнуты. Видимо, до нас здесь уже кто-то побывал. Удивленно озираясь, мы с Густелем проходим по комнатам, сплошь забитым различными материалами, где наряду с самыми современными аппаратами для специальных исследований хранятся всевозможные инструменты и предметы медицинского оборудования: хирургические инструменты всех типов, полностью укомплектованные наборы для нейрохирургии, для хирургии верхних и нижних конечностей и грудной клетки. Густель роется в ящиках.

– Посмотри, – кричу я ему, – нет ли где скоб Киршнера. Ты ведь знаешь, они выглядят как никелированные подковы.

– Я уже ищу, господин капитан.

– И как успехи? – спрашиваю я с нетерпением.

– Никак. Пока ничего.

– Ищи дальше.

Между тем я тоже копаюсь в инструментах. Мне бросается в глаза, что русские хирурги выбрали совсем немного элегантных и легких инструментов. Большинство моделей грубые и тяжелые, но почти все они из Туттлингена.

Переходим из комнаты в комнату, от полки к полке, роемся во всех шкафах, во всех ящиках. Ничего. Но ведь должно быть наверняка!

Мы перекликаемся. То Густель зарывается в куче коробок, то я. Вдруг, уже упав духом и собираясь бросить это занятие, я натыкаюсь на плоские коробки, раскрываю одну и не верю своим глазам. В упаковке лежит настоящая первоклассная скоба Киршнера в комплекте с гаечным ключом.