Георг Конрат - Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941–1942

– Ладно, Хорст, – сказал я. – Сдаюсь.

Не прошло и пяти минут, как свинья была нарезана на куски, и каждый держал свой импровизированный шампур над огнем, поворачивая его так, чтобы мясо прожарилось.

Пока на главной дороге все спокойно. Половина ребят не могли дождаться, когда же, наконец, их порция будет готова. Больше четырех лет мы не ели шашлыков; именно этим и было вызвано столь сильное нетерпение. Они набрасывались даже на полусырое мясо. А мне кусок не лез в горло. Я не мог выносить даже запаха, поэтому сидел в сторонке на берегу реки, наблюдая за остальными с завистью и вместе с тем чувствуя приступы тошноты. Кроме того, я прислушивался к звукам, доносившимся из леса, но пока, кроме пения птиц, ничего не слышал. Дождавшись, когда Хорст доест, я подозвал его.

– Послушай, я хочу, чтобы никто не терял бдительности, потому что эта подозрительная тишина, возможно, одна из уловок русских, – сказал я ему. – Они могут подобраться к нам только через пехоту, а ты знаешь, что в этом им будто черти помогают. Они могут часами лежать в засаде, продвигаясь по нескольку метров, а потом не успеешь опомниться, как от нас в считаные мгновения ничего не останется. Сейчас я на трех танках отправлюсь подыскать место, откуда будет удобнее всего прикрывать вас.

Хорст отошел, чтобы организовать людей, а я объяснил ребятам в танках, что нужно выбрать безопасное место где-нибудь в кустах. Отъехав метров четыреста от главной дороги, мы остановились на хорошо скрытой поляне. Следующие полчаса никаких тревожных сигналов от русских не поступало. Я решил связаться с Вилли.

– Привет, Георг, – отозвался он. – У нас здесь черт знает что. Танки на том берегу сильного вреда причинить нам не могут, но теперь русские подогнали тяжелую артиллерию, противотанковые орудия и еще несколько танков. Последние полчаса, а может, уже больше нам некогда перевести дыхание. Они не сдаются, и, похоже, их попытки не безуспешны.

Сразу после разговора на связь по очереди вышли Второй и Третий.

– Вы видите, что происходит перед вашим носом?

Я немедленно схватил бинокль и стал пристально вглядываться вдаль. То, что я увидел, мягко говоря, не обрадовало меня. По крайней мере три отряда пехотинцев наступали на нас, растянувшись в шесть длинных рядов. Это было совсем не смешно, и я сразу же обратился к Хорсту:

– Пошли еще один танк на наш левый фланг. Прикажи ему занять позицию в двухстах метрах в стороне, и если располагаешь такой возможностью, то еще один нам бы здорово пригодился справа. Сам будь готов к отражению атаки и не снимай людей с установленных постов. Они могут попытаться пролезть одновременно с обеих сторон.

Полковник первоклассно организовал свое наступление. Едва мы закончили говорить с Хорстом, как оказались под обстрелом орудий тяжелой артиллерии. Русские шли в наступление, пытаясь выведать наше месторасположение, но мы не собирались вестись на провокацию и продолжали молча выжидать, не открывая ответного огня. Тогда полковник снова подключил «катюшу», действующую на нервы, надеясь на опрометчивые действия с нашей стороны, но все же взрывы ее снарядов не могли повредить нам. Я не придал значения этому и продолжал следить за пехотой. В данный момент это было единственное, на что следовало обратить внимание. Затем справа от нас показался огромный танк «Иосиф Сталин». Эта громадина не сомневалась в своих силах и поэтому медленно и целенаправленно двигалась в нашем направлении, как Голиаф, ищущий Давида, готовая похоронить нас под собой. Пока «Иосиф Сталин» находился слишком далеко, чтобы мои орудия могли быть эффективны против него, но к его пушке это не относилось. Танк чем-то напоминал невозмутимо плывущий военный корабль, и единственным минусом, когда он двигался на маленькой дороге, можно было считать его размеры. Хорст находился на правом фланге, и до меня донесся его свист.

– Георг, ты видишь то же самое, что и я? На нас же идет целая крепость!

– Ради бога, не выдавайте своих позиций, – прошипел я. – Мы направим на него пушки сразу всех трех танков, но для начала надо дать ему подойти не менее чем на пятьсот метров.

«Сталин» неумолимо продолжал приближаться – медленно, самоуверенно и не собираясь ни перед чем останавливаться. Стволы его пушек были направлены на кусты, где мы прятались, спасало нас только то, что сидящие в нем пока еще не знали, что мы находимся именно здесь. Я поморщился, когда танк направил свою центральную пушку практически мне в нос. Артиллерия прекратила огонь, и на мгновение наступила тишина. Видимо, приблизилась пехота, и они пропускают ее, подумал я. Лишь только у меня промелькнула эта мысль, как они, словно по команде, с криками, со свистом, выставив перед собой штыки и готовые заколоть нас, бросились вперед. Если у них получится окружить танки, нас разорвут на куски. Я быстро скомандовал своему экипажу: