Георг Конрат - Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941–1942

– Второй, Третий, Четвертый! Прием, – передавал я. – Направляйтесь в объезд по лесу, на ту сторону дороги, пока не окажетесь за спиной полковника и его людей. Затем выходите на шоссе. Второй, обстреливайте дорогу, подрывайте все, что попадется на ней. Третий, Четвертый, уничтожайте все по краю леса. Также возьмите на себя пехоту. Когда тронетесь с места, со скоростью не ниже сорока километров, пока снова не доедете до поворота и линии, на которой установлено оружие. Я хочу, чтобы было уничтожено все по обеим сторонам моста и главного шоссе. Пятый, продолжайте медленно и осторожно следовать по краю леса со стороны поля, но держитесь на расстоянии ста метров за остальными тремя танками. Езжайте медленно и уничтожайте все, что попадется на пути. Если увидите несколько пулеметов, вы должны уничтожить их, не дожидаясь, пока вас заметят. Если не успеете первыми, да поможет вам Бог. Я пойду в открытую и попытаюсь их заманить, привлекая внимание к себе. Естественно, в этот момент мои пушки молчать не будут. Грохот перестрелки не даст им возможности услышать ваше приближение, а потом будет уже поздно. Я подожду пять минут, а потом тронусь с места.

Два танка и броневики завели двигатели и еле слышно поползли, заглушаемые грохотом «катюши». Я сел в танк и стал ждать, моля Бога лишь о том, чтобы ничто им не помешало. На этот раз у меня не было абсолютно никаких предположений касательно того, чем может закончиться эта наша вылазка.

– А теперь слушайте внимательно, – сказал я своему экипажу. – Выйдя из леса на открытую территорию, мы должны сманеврировать максимально четко. Нужно развить максимальную скорость, даже выше предельных возможностей, а каждые сто метров мы должны делать резкие зигзагообразные повороты. Мне все равно, в каком направлении мы будем крутиться, но танк не должен ехать ровно: необходимо совершать не ожидаемые противником движения каждые пять секунд. Кто у прицела, тому не придется отдыхать.

Я уверенно сел, проверил, все ли в порядке с наушниками, и, мрачно посмотрев перед собой, дал команду двигаться вперед.

Мы помчались в сторону поля, объезжая деревья и стараясь сохранять скорость. Сначала ничего не было видно из-за дыма, но потом как-то неожиданно мы выехали на открытое поле, попав прямо в поле обозрения русских пулеметов. Йохум, мой водитель, закричал:

– Мы идем со скоростью пятьдесят пять километров.

– Попробуй развить до шестидесяти пяти! – крикнул я в ответ.

Через две секунды мы сделали первый вираж и открыли огонь по левой стороне, и тут же в нас не останавливаясь полетели снаряды русских пушек. Мы сменили траекторию движения относительно реки. Затем вновь повернули влево и помчались назад, в сторону поворота. Полковник, должно быть, думал, что мы сошли с ума или, скорее всего, предпринимаем последние отчаянные попытки уйти, попав под обстрел. Само по себе зрелище со стороны выглядело безрассудным – наши действия не имели логики. Мы сделали еще один резкий поворот обратно, в сторону реки.

Снова повернув налево, под углом пятьдесят пять градусов, мы изловчились проскочить к лесу, а потом внезапно отклонились вправо, не дав русским шанса поймать цель. Они сами находились на грани сумасшествия. У меня был телескоп, в который я наблюдал за ними. Прямо на краю дороги они установили две пушки 78-го калибра, хорошо защищенные от прямых попаданий, но имевшие превосходную возможность вести обстрел поля. На противоположной стороне, среди деревьев, были отчетливо видны пулеметы, в достаточно большом количестве. Все, что они тщательно маскировали, сейчас стояло передо мной как на ладони, и того оружия, которое я заметил, было вполне достаточно. У меня разбегались глаза, когда я пытался примерно посчитать, сколько пушечных стволов смотрит во все стороны.

Они стреляли наполовину вслепую, посылая снаряд за снарядом, устроив непрекращающуюся бомбежку, но вряд ли кто-нибудь из них надеялся, что цель будет уничтожена.

Впрочем, Дита ни в чем не отставал от них и тоже не давал танку смолкнуть ни на минуту.

Похоже, главной задачей и для русских, и для нас стало просто вести перестрелку, и, если в радиусе пятидесяти метров происходило попадание, это означало очень хороший результат. Мы, в который раз, скакнули влево, но на этот раз резко дали задний ход, а потом рванули вперед, чтобы не повторяться и тем самым остаться неуловимыми. Через пять секунд мы снова оказались справа и развернулись опять к реке. Небо превратилось в одно сплошное зарево. Я увидел пехотинцев – стрелков, которые залегли, чтобы прицелиться, но в тот же момент наш пулемет пустил по ним бешеную очередь. Они выронили свои винтовки и бросились в сторону дороги, скрываясь из вида. Я хохотал, как человек, находящийся на грани сумасшествия, да и остальные ребята тоже.