Бэзил Лиддел Харт - Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии

Именно здесь, на пути к Москве, Гитлер сосредоточил лучшие силы, которым предстояло выиграть решающую битву. Ход событий на этом фронте еще яснее подчеркнул трудности, с которыми столкнулись Рундштедт и Клейст на юге, и высветил допущенные при составлении плана наступления просчеты.

Ясную картину планируемого и фактического хода наступления нарисовал мне генерал Хейнрици. Это был маленький аккуратный человек с манерами приходского священника, который всегда не говорил, а вещал, словно читал проповедь. Он не был похож на военного, но, тем не менее, был им; начав свой путь в 1940 году с командира корпуса, он закончил его командиром группы армий, защищавшей в 1945 году Берлин. Его рассказ был дополнен генералом Блюментритом, бывшим во время наступления от Брест-Литовска до Москвы начальником штаба в группе армий Клюге.

Если говорить кратко, план предусматривал окружение основных сил русских армий, с использованием во внутреннем кольце пехотных корпусов, а во внешнем – двух внушительных групп танков. Русские едва не попали в клещи в районе Слонима, но в последний момент сумели выскользнуть. Затем клещи снова раскрылись, и в районе Минска еще раз была предпринята попытка окружения даже более крупных сил противника. Существовала надежда, что эта битва станет решающей. Однако полного успеха все-таки достигнуто не было, хотя много русских попало в плен. Клещи не сумели вовремя захлопнуться по причине «неожиданного сильного дождя». Все маневры выполнялись на высокой скорости, и на девятый день Минск был взят. Но немцы уже углубились на 200 километров в глубь России и отвлеклись от своей главной цели.

Когда Минск остался позади, местность стала куда более тяжелой, да и погода не улучшилась. Блюментрит выразил свои впечатления следующим образом: «Эта страна оказалась чертовски трудной для движения танков – бескрайние девственные леса, заливные луга, ужасные дороги и старые мосты, не способные выдержать вес танка.

Автомобильное шоссе, ведущее от границы к Москве, еще не было достроено, а это была единственная дорога, которую цивилизованный западный человек мог назвать таковой. Мы оказались не готовыми к тому, с чем столкнулись, поскольку наши карты не отражали реальности. На этих картах красным цветом были нанесены главные дороги – их в общем-то было немало. А на деле главная дорога зачастую оказывалась песчаной насыпью. Немецкая разведка проявила точность, когда речь шла о территории оккупированной Россией Польши, но во всем, что касалось территории за пределами старой русской границы, оказалась не на высоте.

Танкам очень тяжело передвигаться по такой стране, а сопровождающей их колесной технике, перевозящей топливо, запасы и войска, и вовсе невозможно. Колесный транспорт не мог ни съехать с дороги, ни двигаться по ней, когда песок превращался в грязь. Дождя на протяжении часа или двух было достаточно, чтобы танковая дивизия остановилась. Это было удивительное зрелище – колонна танков и других транспортных средств, растянувшаяся на сотню миль, застывшая в ожидании, когда выглянет солнце и подсушит землю».

Несмотря на повторяющиеся задержки, немецкие войска упорно двигались к Днепру. В конце июля, то есть спустя месяц после начала операции, была предпринята третья попытка окружения, на этот раз в районе Смоленска. «Полмиллиона русских, казалось, угодили в ловушку, из которой нет выхода. Кольцо уже почти сомкнулось – оставалось каких-то шесть миль, – но русским снова удалось вывести значительную часть своих войск. Эта неудача поставила Гитлера перед вопросом: что делать дальше, остановиться или все-таки продолжать. Мы уже углубились на 400 миль в глубь территории. До Москвы оставалось 200 миль».

Блюментрит рассказал, что с самого начала не существовало единого мнения относительно методов действий. «Гитлер всегда стремился окружать – в соответствии с принципами общепринятой стратегии, – и Бок с ним соглашался, так же как и многие старые генералы. Но Гудериан и эксперты новой танковой школы придерживались другого мнения – следовало прорываться вглубь, и чем скорее, тем лучше, а проблему окружения оставить для следующей за танками пехоты. Гудериан утверждал, что русских надо все время гнать, не давая им времени на передышку. Он хотел вести танки прямо на Москву и был уверен, что сумеет ее взять, если не будет терять время. Удар в самое сердце сталинской власти непременно парализует сопротивление русских. Но Гитлер настоял на выполнении собственного плана и всячески сдерживал продвижение вперед танковых сил.