Михаил Геллер - Утопия у власти

Осень 1989 г. соблазнительно сравнить с «весной народов». Народные манифестации в столицах стран социалистического лагеря вынуждают коммунистов отказаться от монополии, поделиться властью с оппозицией, которая одерживает победу еще до своего реального возникновения. В последние дни 1989 г. в Бухаресте демонстранты несут плакат: 10 лет в Польше, 10 месяцев в Венгрии, 10 недель в ГДР, 10 дней в Праге. Считанные дни остаются «гению Карпат» Чаушеску. Соблазнительная аналогия порождает вопросы. Прежде всего, привлекает внимание сходство сценария: в Будапеште, Праге, Берлине, Бухаресте (Польша выглядит исключением) демонстрации сметают без сопротивления казалось вечных вождей местных компартий. Есть все основания полагать, что толчком к переменам было выраженное Москвой решение не поддерживать Живкова, Хоннекера, Якеша и др.

Согласившись на «перестройку» социалистического лагеря, Михаил Горбачев рассчитывает на то, что оппозиция примет на себя тяжесть экономических реформ, на отсутствие у оппозиции программы трансформации обществ после десятилетий коммунистической власти, на разобщенность в рядах оппозиции. Пример Польши, которую Горбачев называет «опытным полем», свидетельствует о том, что у этих расчетов имеются основания. Польский публицист Витольд Харламп писал в конце 1989 г.: «Полуправду всей нашей ситуации очень трудно вынести. В конце концов наши люди идут под руки с тем, кто разрушил эту страну, идут танцевальным шагом, в согласии, которое увеличивается по мере того, как страна разваливается». Расчет Горбачева на то, что восстановление экономики социалистических стран затянется, последствия допущения капиталистических элементов и их влияние на население трудно предсказуемы, а тем временем генеральный секретарь получает дивиденды своего либерализма на Западе. Поддержка Запада все больше становится основным рычагом власти Горбачева.

Джеймс Рестон выразил убеждение, что в политике, как и в любви, приходит время, когда необходимо поцеловать девушку. Во внешней политике, в отношениях с бывшими странами социалистического лагеря Горбачев не перестает «целовать девушку». Нецелованной остается девушка подлинных реформ в Советском Союзе.

В декабре 1989 г. под нажимом Горбачева второй съезд народных депутатов отказался обсуждать важнейшие, неотложные вопросы. В Обращении Андрея Сахарова и четырех других народных депутатов о проведении 11 декабря — накануне съезда — политической предупредительной забастовки говорится, в частности: «Откладывается принятие основных экономических законов — „О собственности“, „О предприятии“ и важнейшего закона „О земле“, который дал бы, наконец, крестьянству право быть хозяином. Верховный Совет СССР долго не включал в повестку дня Съезда вопроса о статье 6-й Конституции СССР». К этому перечню можно добавить уголовное законодательство и закон о печати, ждавшие реформы более пяти лет. Второй съезд советов утвердил 13-й пятилетний план, возвращающий страну, практически, назад, к доперестроечной структуре. Возражая премьер-министру Рыжкову, представившему новые экономические директивы, известный экономист Гавриил Попов заявил: «Мы не нуждаемся в 13-м пятилетнем плане. Нам нужен первый пятилетний план реформ: первый, отвергающий командно-административную реформу, первый, ликвидирующий централизм, первый, дающий независимость предприятиям и республикам».

Андрей Сахаров, добившись личной встречи с Горбачевым после первого съезда народных депутатов летом 1989 г., предупреждал его: «Михаил Сергеевич! Не мне объяснять вам, насколько серьезно положение в стране, как недоволен народ, как все ждут, что положение будет ухудшаться. Возник кризис доверия в стране по отношению к руководству и партии. Ваш личный авторитет и популярность упали до нуля. Народ не может больше ждать, получая только обещания. Средний курс в такой ситуации по существу невозможен». Полгода спустя, за несколько часов до смерти, выступая на собрании Межрегиональной депутатской группы, Сахаров сформулировал основы политической оппозиции, принципы новой политической партии. Эволюция Андрея Сахарова, превращение противника ядерного оружия, защитника прав человека, борца с репрессиями, поверившего на короткое время, что Горбачев воплощает надежды изменения советской системы, в политического деятеля, инициатора создания политической партии — демонстрация неудачи горбачевской «перестройки». Руководство, говорил Сахаров, «ведет страну к катастрофе, затягивая процесс перестройки на много лет... Разочарование в стране уже нарастает. И это разочарование делает невозможным эволюционный путь развития в нашей стране. Единственный путь, единственная возможность эволюционного пути — это радикализация перестройки».