Гарольд Дойч - Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944

Приветствуя Кордта, первое, что сказал Бек, было следующее: «Остер сказал мне, что у вас хорошие новости от англичан. Теперь дело должно сдвинуться». Дипломат показал полученную из Лондона бумагу и передал на словах то, что сообщил Конвелл Эванс. «Мы на пороге важнейшего решения», – сказал Бек. «Само собой разумеется, наша армия должна быть сохранена, поскольку, если мы будем слабы, нам придется столкнуться с опасностью с Востока (со стороны Советов)». На вопрос Кордта, какова вероятность начала германского наступления на Западе, Бек ответил: «Похоже, оно застопорилось. Я не могу сказать, где именно оно застряло, но мой сорокалетний опыт в вооруженных силах говорит мне, что это именно так». Узнав, что командир корпуса швейцарских вооруженных сил высказал Вайцзеккеру такое же мнение, Бек добавил: «Я уверен в этом. Я сообщил этим господам (руководителям ОКХ), что, если понадобится, я всегда в их распоряжении. Но действовать необходимо быстро. Если нейтралитет какой–либо страны будет еще раз нами нарушен, то никто более не захочет отказываться от «мира мести», как сказано в вашем документе. Но что я могу сделать, кроме того, как дать совет или предупредить?» Перед уходом Остер сказал Кордту: «Срок наступления намечен между 12 и 14 ноября. Переворот должен быть осуществлен в течение 10 дней, иначе будет слишком поздно. Только бы генералы опять не пошли на попятную, ссылаясь на присягу, которую они принесли лично Гитлеру».

Теперь хотелось бы проследить, как послание, переданное Конвеллом Эвансом, достигло главного адресата – Франца Гальдера. Вопрос этот довольно запутанный, поскольку в те дни ОКХ был охвачен настоящим смятением, там буквально стоял дым коромыслом. О том, что послание было сразу же отправлено в ОКХ, но не было немедленно туда доставлено, лично свидетельствуют Эрих Кордт и Хассо фон Эцдорф. На встрече с Беком было согласовано, что Кордт доставит послание в ОКХ. Естественным каналом для передачи послания был друг Кордта Эцдорф, и Кордт договорился о встрече с ним на следующее утро (1 ноября 1939 года) на Виттенбергплац в Берлине. После того как они в ходе этой встречи подробно обсудили ситуацию, Кордт взялся сопровождать Эцдорфа в Цоссен, чтобы лично подтвердить важность послания англичан и соответствующей реакции на него. Однако Эцдорфу такой шаг показался слишком уж откровенным в столь напряженной и опасной обстановке. Поэтому он сказал, что сам отвезет послание в ОКХ и передаст кому надо. Никто из них впоследствии не сумел точно вспомнить, в каком виде это послание было доставлено в ОКХ: запомнил ли Эцдорф его содержание; сделал ли он какие–либо записи, или же Кордт просто передал ему копию документа, полученного из Швейцарии и переведенного специально для ОКХ с английского на немецкий.

Здесь хотелось бы заранее сказать о том драматическом развитии событий, которое происходило в первые две недели ноября 1939 года, поскольку позднее нам еще предстоит вернуться к этому вопросу. Эцдорф, вернувшись в Цоссен 1 ноября, выяснил, что встретиться с Гальдером практически невозможно. Начальник штаба ОКХ должен был отправиться вечером того же дня в двухдневную поездку на Западный фронт вместе в Браухичем. Эцдорф не знал, что Гальдер только что принял решение осуществить переворот 5 ноября, если Гитлер будет настаивать на том, чтобы наступление на Западе началось 12 ноября. Об этом, скорее всего, Эцдорф узнал от Гроскурта вскоре после своего возвращения в Цоссен. Эцдорф уверен, что Гальдер наверняка воспользовался представившейся возможностью и рассказал своему другу Гроскурту о послании, переданном Конвеллом–Эвансом [103].

Однако в сложившихся обстоятельствах не было большого смысла пробиваться к Гальдеру в оставшиеся часы того напряженного дня, как и в течение еще более беспокойного дня 4 ноября, когда тот вернулся из поездки на Западный фронт. Это было бы равносильно тому, чтобы проповедовать перед тем, кто и так уже обратился в истинную веру и стал на путь истинный. Эцдорф, однако, убежден, что Гроскурт наверняка упомянул об этом послании Гальдеру, когда встречался с ним 6 ноября и старался помочь тому воспрянуть духом [104].

Сам Гальдер утверждает, что ничего не слышал ни о каком «послании Чемберлена». Нам, однако, известно, что информация об этом послании ему была доставлена Гроскуртом 15 ноября 1939 года вместе с другими важными новостями с Тирпиц–Уфер [105].

Поэтому неудивительно, что и информация, переданная для него ранее Эцдорфом, просто вылетела у него из головы. В любом случае послание Конвелла Эванса, привезенное из Лондона, не сыграло никакой роли в событиях, намечавшихся на 5 ноября, а также в том бездействии, которое наблюдалось в те столь важные дни.