Гарольд Дойч - Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944

На этом запись в дневнике Хасселя обрывается, однако, судя по тому, что аналогичные вещи Гальдер уже говорил также и Гроскурту, нетрудно восстановить и другие его аргументы.

Повторяя слова Штюльпнагеля, сказанные в отношении Остера и Гроскурта, Герделер «нажал слишком сильно», что вызвало у Гальдера раздражение и твердое упорство стоять на своем. Герделер и Попитц, сами того не желая, затруднили усилия оппозиции оказать максимально сильное воздействие на руководителей ОКХ при помощи «доклада Х». Поскольку о докладе им не было ничего известно, вряд ли стоит винить их в этом. Гальдер был сильно раздосадован и почти взбешен и поэтому вновь повторил свои старые аргументы и соображения, объясняющие, почему он решил покориться воле Гитлера, и оправдывающие это.

Важным последствием того эмоционального нажима, который Герделер оказал на Гальдера, было и то, что последний «закрыл двери Цоссена» перед Хасселем. А этот учтивый, умный, твердо стоящий на почве реальности и дипломатичный человек вполне мог оправдать оказанное ему группой Бека—Остера доверие и попытаться серьезно повлиять на Гальдера, используя «доклад Х», с которым его просили Гальдера ознакомить. Несомненно, встреться Хассель с Гальдером, это бы значительно усилило воздействие «доклада Х» на начальника штаба сухопутных сил. Другой факт, который также можно отнести к «иронии судьбы», состоял в том, что встреча между Хасселем и Гальдером была ранее запланирована совершенно безотносительно к «докладу Х». По своей ли инициативе или отвечая на высказанное предложение, Гальдер во время своей первой встречи с Герделером, состоявшейся 17 марта 1940 года, предложил ему, чтобы Хассель встретился с ним, а потом попросил Томаса назначить дату встречи на первый день после Пасхи (24 марта).

Настроение Гальдера изменилось, судя по всему, после совершенно измучившей его встречи с Герделером, которая состоялась 1 апреля 1940 года. Начальник штаба почувствовал, что у него просто больше нет сил выдерживать непрекращающееся давление со стороны обуреваемых нетерпением членов оппозиции. Когда Хассель вернулся 3 апреля в Берлин, он узнал, что встреча отменена из–за того, что она может привлечь внимание нежелательных посторонних лиц (то есть СД).

Гальдер, выписывая пропуск Хасселю, конечно, не знал, что ему было поручено явиться к нему с особым заданием; знай Гальдер об этом, он бы еще больше стремился уклониться от этой встречи.

Оппозиции пришлось теперь искать человека, которому не требовался специальный пропуск в Цоссен и который имел туда постоянный доступ по служебным делам. Гроскурт в ОКХ уже не работал, поэтому выбор пал на Томаса, и, таким образом, руководитель Отдела военной экономики вермахта уже в третий раз направился к Гальдеру в качестве посланца от оппозиции с важным сообщением. Он сумел взять с собой подтверждение, только что привезенное Йозефом Мюллером из Рима, свидетельствующее о том, что и папа, и англичане по–прежнему стояли на тех же позициях, что и два месяца назад.

Вне всякого сомнения, именно эти подтверждения составляли содержание тех трех страниц, приложенных к «докладу Х», о которых говорил Хаппенкотен; они, вероятнее всего, были написаны сразу по возвращении Мюллера из Рима и приложены к «докладу Х» практически тогда, когда Томас уже должен был направляться на встречу с Гальдером.

Томас, здоровье которого оставляло желать лучшего, проходил лечение в санатории в Дрездене. Ради того, чтобы доставить послание оппозиции Гальдеру, он прервал курс лечения. В дневнике Гальдера о встрече с Томасом записано коротко: «Ген. Томас: углубленное изучение разведданных».

Однако Томас не мог сколько–нибудь «глубоко» обсуждать документы, содержание которых, во–первых, он сам толком не знал, а во–вторых, которые сами по себе содержали много неясностей и давали широкий простор для всякого рода трактовок и толкований. Весь набор документов был, скорее всего, передан Томасу Остером или Донаньи или же обоими вместе во время встречи, состоявшейся недалеко от Цоссена [192].

В лучшем случае он успел получить краткую устную ориентировку и раз или два коротко пробежать полученные документы. Поэтому единственное, что он мог сделать,так это попросить Гальдера внимательно ознакомиться с представленными ему документами. Следует подчеркнуть, что, перебрасывая поручение об информировании Гальдера с Хасселя на Томаса, оппозиция, в сущности, поручала столь важное задание, заключавшееся в доведении до сведения Гальдера «доклада Х» и получении от него ответа, который фактически был не в курсе дела и мог выступить лишь в роли «передаточного звена», в то время как Хассель был полностью в курсе обсуждаемого вопроса, являлся авторитетным членом оппозиции, разделявшим ее цели и умевшим их отстаивать.