Эрл Зимке - Немецкая оккупация Северной Европы. Боевые операции Третьего рейха. 1940-1945

Видеть что – то обнадеживающее в ситуации, в которой очутилась группа армий «Север», мог только такой решительный и ревностный служака, как Шёрнер. Хотя Псков и Нарва были потеряны, большая часть линии Нарва– Пейпус еще находилась в руках немцев; однако в конце июля русские провели прорыв у Митавы (ныне Елгавы) и вышли к Балтике, отрезав и изолировав группу армий «Север». Подлинное значение происшедшего стало окончательно ясно, когда «Люфтганза» приостановила воздушное сообщение между Германией и Финляндией. Прямая телефонная связь прекратилась еще за несколько дней до того. Однако не утративший присутствия духа Шёрнер пообещал удержать Балтику: группа будет снабжаться с воздуха и по морю, а сухопутный контакт скоро восстановят танковые части, дислоцированные в Восточной Пруссии. Как ни странно, это обещание вопреки логике событий удалось выполнить – главным образом благодаря силе воли Шёрнера и Гитлера. И все же, хотя у Шёрнера сложилось впечатление, что его отчет оказал на Маннергейма положительное влияние, вскоре выяснилось, что это влияние (если оно существовало вообще) было временным. Однако немецкая решимость (точнее, решимость Шёрнера, Гитлера и ВМФ, собиравшегося продолжать подводную войну) во что бы то ни стало удержать побережье Балтики принесла финнам большую материальную пользу; она не усилила желание народа продолжать войну, но позволила Финляндии заключить мир до того, как страна оказалась полностью отрезанной.

Поскольку группа армий «Север» сумела удержать позиции на берегах реки Нарвы и озера Пейпус, а советское летнее наступление выдохлось, ограничившись отдельными атаками на Карельском перешейке, в августе военное положение Финляндии (пусть временно) оказалось куда лучше, чем месяц назад мог предположить самый большой оптимист. Между серединой июля и серединой августа русские уменьшили свои силы на Карельском перешейке на 10 стрелковых дивизий и 5 танковых бригад. 10 августа в Восточной Карелии финская армия победно завершила свою последнюю большую операцию Второй мировой войны: 14–я дивизия, 21–я бригада и кавалерийская бригада окружили и практически уничтожили две русские дивизии в котле восточнее Иломантси. Казалось, что повторялась «Зимняя война»: хотя формально победу одержала Советская армия, однако ее наступление захлебнулось. Причины были те же, что и прежде: недооценка способности финнов к сопротивлению и жесткая, лишенная воображения тактика высшего советского командования.

Маннергейм считал, что стремление уничтожить Финляндию заставило русских ослабить наступление на группы армий «Центр» и «Север» и нарушить данное западным державам обещание оказать им помощь во время высадки в Нормандии. Поскольку надежные советские источники отсутствуют, никаких определенных выводов относительно намерений русских сделать нельзя. Однако вряд ли наступление на Финляндию было предпринято с заранее обдуманной целью – не помогать высадке союзников в Нормандии наступлением на востоке. Финский фронт имел для России второстепенное значение; возможно, наступление на нем было вызвано желанием заполнить паузу. Сначала Сталин сомневался, что союзники действительно вторгнутся на континент, а потом хотел убедиться, что эта высадка серьезна и имеет шансы на успех. Вероятно, успех вторжения заставил Сталина махнуть рукой на возможность вторжения в Финляндию и бросить все силы на Берлин, чтобы взять его раньше союзников.

Когда 17 августа Кейтель прибыл в Хельсинки, чтобы вручить Маннергейму пряжку в виде дубовых листьев к орденской ленте (являющуюся признаком повторного награждения), а Хейнрихсу – Рыцарский Железный крест, ситуация, в которой оказалась Германия, могла бы поколебать даже его необузданный оптимизм. Прорыв в Нормандии расширялся, и до освобождения Парижа оставалось всего несколько дней. Дополнительное наступление союзников в Южной Франции развивалось успешно. В Италии немцев оттеснили до так называемой «Готской линии». На востоке русские стояли в предместьях Варшавы. Внезапно конец Германии стал казаться очень близким – куда более близким, чем это случилось на самом деле.

Маннергейм воспользовался визитом Кейтеля, чтобы поставить точки над «i»; возможно, им руководило желание не столько просветить немцев, сколько развязать себе руки для нового раунда переговоров с Москвой. Он сказал, что потери в 60 000, понесенные в ходе летней кампании, удалось компенсировать, но второго такого кровопролития Финляндия уже не выдержит. Говоря о статусе соглашения Рюти – Риббентропа, который наверняка интересовал Кейтеля больше всего, Маннергейм заявил, что Рюти, находясь в отчаянной ситуации, заключил договор, который оказался чрезвычайно непопулярным. Финляндия считает, что отставка Рюти автоматически аннулировала контракт. Кейтель, ошарашенный этим дерзким заявлением, пытаясь защитить законные интересы Германии, отказался это слушать, сказав, что не уполномочен принимать политические заявления.