Мариан Подковиньский - В окружении Гитлера

Сопровождаемый джипами и бронетранспортерами автобус тронулся в путь. Спустя четверть часа перед ним открылись зеленые ворота тюрьмы в Шпандау. Тюрьма представляет собой уродливое здание, окруженное высокой каменной стеной. Его построили в 1876 году, когда Шпандау был далеким пригородом Берлина. До 1947 года тут еще существовало специальное помещение, где приводили в исполнение смертные приговоры с помощью гильотины. Кроме того, здесь находилась и виселица.

Тюрьма Шпандау располагала 132 одиночными камерами, 5 пересыльными и 10 большими залами на 40 человек каждый. В гитлеровские времена она служила следственной тюрьмой для политических заключенных, которых отправляли затем в концентрационные лагеря.

Для семи военных преступников тюрьму в Шпандау специально переоборудовали. С внешней стороны стены, окружающей тюремные постройки, поставили еще два дополнительных ограждения из колючей проволоки в три метра высотой, причем ближайшее к стене — под постоянным напряжением в 4000 вольт. В стратегически важных точках стены построили пять наблюдательных вышек. Сначала они были деревянные, потом их заменили бетонными. Расположенные на них прожекторы могли осветить каждый сантиметр стены.

Управление тюрьмой в Шпандау поручили четырем державам-победительницам, которые по очереди каждый месяц несут охрану. Таким образом, в январе, мае и сентябре тюрьма находится в подчинении английских военных властей, в феврале, июне и октябре — французских, в марте, июле и ноябре — советских, а в апреле, августе и декабре — военных властей США. Каждая держава назначила своего коменданта. Коменданты ответственны перед судебной комиссией Союзного контрольного совета.

По прибытии в Шпандау заключенных освободили от наручников, а затем — после мытья и врачебного осмотра—они получили серую тюремную одежду с присвоенными им номерами, которыми с той минуты предстояло заменить им фамилии на все время пребывания в Шпандау. Охранники отобрали у них все личные вещи, составив их подробную опись в депозитном протоколе. Им разрешили оставить себе только фотографии личного характера.

Все камеры походили одна на другую. Голые стены, стол, нары. Первой обязанностью каждого заключенного было ознакомиться с правилами тюремного распорядка в Шпандау. Гесс, пристрастившийся в Нюрнберге к пишущей машинке и бумаге в неограниченном количестве, убедился, что теперь он будет иметь право написать и получить лишь одно письмо в месяц не длиннее 4 страниц и без специального разрешения не сможет поговорить ни с кем из своих товарищей. Правилами предусматривалось, что заключенные ежедневно, кроме воскресений и немецких праздников, будут заниматься уборкой камер, вывозом мусора, работами в саду и т. д. Каждому заключенному полагалось 15-минутное свидание с семьей раз в два месяца. Ели заключенные в камерах и пользовались только ложками — никаких ножей и вилок.

Когда в первый раз привезли ужин, Гесс взял самую дальнюю тарелку. Таким образом, заявил Гесс потом, он мог предохранить себя от возможной попытки отравить его…

В тюрьме Шпандау постоянно находятся 5 охранников: четверо в здании и один у ворот. Вне стен основного здания безопасность обеспечивают солдаты того государства, которое в данном месяце несет караульную службу. Каждое такое караульное подразделение состоит из двух офицеров, двух сержантов, шести унтер-офицеров низшего чина и 44 солдат с автоматами и гранатами со слезоточивым газом.

Тот, кто захочет пересечь полосу безопасности, окружающую Шпандау, должен пройти через главные ворота и предъявить пропуск, подписанный всеми четырьмя комендантами.

Постоянной проблемой для комендантов Шпандау, пишет Бёрд, неизменно был Гесс. Пытались выяснить, не изменилось ли его душевное состояние после процесса в Нюрнберге. Для решения этого вопроса представители четырех держав обратились к видному американскому психиатру д-ру Морису Уэлшу. Побеседовав с заключенным, это было 25 мая 1948 г., д-р Уэлш изложил в письменном виде свое заключение. «Прежде всего, писал он, в частности, — я глубоко убежден, что Рудольф Гесс в настоящий момент вовсе не страдает психозом. Нет никаких симптомов, свидетельствующих о галлюцинациях или же склонности к галлюцинациям. Его настроение во время беседы следует квалифицировать как совершенно нормальное. Нет никаких признаков параноидальных изменений в его душевном состоянии. Резюмируя, можно сказать, что Гесс производит впечатление индивидуума с незаурядным умом, отличающимся некоторыми шизофреническими чертами; с другой стороны, есть доказательства, что по меньшей мере дважды у него были приступы истерической амнезии и он впадал в депрессию, что сопровождалось попытками к самоубийству…»