Юрий Семенов - ВЫПУСК I. ПРОБЛЕМА И ПОНЯТИЙНЫЙ АППАРАТ. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Ответ на вопрос об отношении между производственными и родовыми связями в данном случае зависит от того, что понимать под этими родовыми связями. Если под родовыми отношениями понимать все вообще социальные связи, существующие в таком роде, то тогда и производственные отношения можно назвать родовыми. Они родовые в том и только в том смысле, что образуют базис социально-исторического организма, который одновременно является и родом. Если же под родовыми отношениями понимать только те, что делают социально-исторический организм родом, а именно - отношения акойтии (агамии) и экзокойтии (экзогамии), то они представляют собой связи, отличные от производ-ственных отношений.

После того, как род перестал совпадать с производственным коллективом, даже между теми его членами, которые входили в состав разных организмов, в течение еще длительного времени продолжало осуществляться коммуналистическое распределение, т. е. род продолжал еще в какой-то степени сохраняться как круг, члены которого были обязаны делиться друг с другом. В дальнейшем по мере появления, наряду с коммуналистическими, новых производственных отношений, круг людей, обязанных делиться друг с дру-гом, стал все в большей степени определяться не столько принад-лежностью к роду, сколько родством, причем не столько даже груп-повым, сколько линейно-степенным.

Все это вместе взятое и дало основание для утверждений как о том, что в первобытном обществе экономические отношения отсутствуют, а их функцию выполняют родовые или родственные отношения, так о том, что в первобытном обществе экономические отношения производны от родственных (родовых) связей. Такие утверждения, казалось, соответствуют фактам. В самом деле: родственники делились пищей, а люди, не состоящие в родстве, не делились. Так что на вопрос о том, что побуждало первых делиться, напрашивался вполне естественный ответ - родство. Они делились потому, что были родственниками. Ответ казался исчерпывающим.

Но стоит лишь поставить вопрос, почему то же самое родство, что побуждало людей систематически, изо дня в день делиться в первобытном обществе, не побуждает их к тому же в обществе классовом, почему в ходе развития самого первобытного общества сужался круг лиц, обязанных систематически друг с другом делиться, как становится ясно: дело вовсе не в родстве самом по себе.

Делиться людей заставляет не родство, а воля общества, содержание которой было детерминировано системой социально-экономических отношений. Что же касается родства, то оно лишь фик-сирует круг лиц, внутри которого дележ обязателен; причем как факт существования такого круга, так и все его основные особенности определяются характером системы социально-экономических отношений.

Родственные отношения, таким образом, - связи не содержательные, а формальные. Они всегда существуют как способ фиксации содержательных отношений, как рамки, в которых содержательные отношения проявляются. Фиксировать они могут не толь-ко имущественные, но и самые различные содержательные связи. Именно характер содержательных социальных связей - прежде все-го социально-экономических - определяет природу существующих в обществе отношений родства и родственных группировок.

Сопоставление объединения высших животных и раннепервобытной общины дает возможность понять различие не только меж-ду ними, но и между животным миром и человеческим обществом в целом.

Рассматривая животный мир, даже в том случае, когда животные живут в объединениях, мы имеем дело с организмами только одного типа - биологическими. Каждое конкретное животное есть биологический организм и только биологический организм. Един-ственные стимулы его поведения - инстинкты, которые коренятся в его биологической организации, в материальных по своей природе биологических структурах.

На поведении животного, входящего в состав объединения, конечно, сказывается его принадлежность к этому объединению. В объединении всегда существует система доминирования, к которой животные должны приспосабливаться, как вообще они должны приспосабливаться к условиям окружающей среды. Но никаких новых стимулов поведения, отличных от биологических инстинк-тов, у высших животных, живущих в объединениях, не возникает.

И само объединение высших животных никогда не является особым организмом, имеющим свои особые закономерности развития, отличные от биологических законов. Объединения высших животных не развиваются, не эволюционируют. Они всего лишь изменяются, причем в любом направлении. Среди них нельзя выделить менее высокие и более высокие формы, менее прогрессивные и более прогрессивные. Нет никакого соответствия между расположением видов животных на эволюционной лестнице и формами существующих у них объединений.