Зигфрид Вестфаль: Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945

Под руководством Геббельса наша пропаганда была сильнее. Иначе невозможно объяснить тот факт, что многие честные люди, при этом ни в коем случае не глупцы, до самого конца верили, что все переменится после введения нового чудо-оружия. Лишь таким образом можно объяснить то, что германский солдат выполнял свой долг почти повсюду вплоть до весны 1945 года, несмотря на то что он сталкивался с величайшими бедствиями на протяжении ряда лет. Здесь неуместно подробно рассматривать использовавшиеся методы, однако один из них был особенно эффективным, а именно – восстановление и подновление легенды о революции 1918 года, что было равносильно «ножу в спину». Мнение, что на этот раз Германия не должна упустить время, побуждало солдат продолжать сражаться до победного конца. Еще более глубокой по своему воздействию была формула Касабланки, согласно которой можно было принять лишь безоговорочную капитуляцию германского вермахта. Результат этой формулы оказался противоположным ожидаемому. Предоставляя выбор между безоговорочной капитуляцией и продолжением войны, враг более резко провел связь между германскими вооруженными силами и режимом Гитлера. Германская пропаганда изощренным образом представила такую капитуляцию эквивалентной истреблению всей нации. Своим воззванием союзники весьма заметно поддержали требование Гитлера сражаться до последнего человека. Позже они признали роковые последствия этого, однако уже не могли взять свои слова назад. Все могло бы выглядеть совершенно по-другому, если бы они тогда сказали: «Мы ведем войну против режима Гитлера, но не против немецкого народа. Мы можем отчетливо отличать одно от другого. Мы обещаем, что разочарование по поводу «Четырнадцати пунктов» Вильсона не повторится».

И хотя меры, направленные против вермахта, стали еще более суровыми, орудие пропаганды продолжало успешно действовать. Однако интенсивное использование этого современного инструмента войны могло лишь оттянуть конец. Но избежать его было невозможно.

Армии XVIII века были маленькие, а фронты, на которых они сражались, – узкие. Их военачальники могли обозревать почти все поле сражения. Им не нужны были помощники или советчики, они возглавляли свои войска самостоятельно. Даже Фридрих Великий не имел начальника Генерального штаба. И лишь французская революция принесла громадные перемены в ведение войны, ибо целая нация посвятила себя сражениям. Так родилась народная армия. Наполеон был пионером в искусстве войны; он, великий учитель того периода, покончил со старой линейной тактикой и знакомыми маневрами и показал, как надо наносить быстрые и повторяемые разрушительные удары, при этом не бросая тревожные взгляды через плечо на тыловые коммуникации и закрепленные на одном месте полевые склады с припасами. Рождение прусского Генерального штаба произошло во время быстрого развития искусства ведения войны; отсюда позднее вырос германский Генеральный штаб, который был порождением начала XIX века.

С 1821 года и далее германский Генеральный штаб – так его называли, чтобы отличить от штабов корпусов и дивизий, – подчинялся непосредственно королю, который также являлся главнокомандующим армией. Его глава имел право обращаться прямо к правителю без предварительного разрешения военного министра. Вначале влияние Генерального штаба было довольно слабым, однако после победоносных войн 1866 и 1870–1871 годов, успешное завершение которых главным образом приписывали начальнику Генерального штаба Мольтке, оно значительно возросло. Через Мольтке и Шлиффена, Гинденбурга и Людендорфа о германском Генеральном штабе узнали за пределами Германии. В 1916–1918 годах под руководством двух последних он также завоевал на некоторое время и политическое влияние. Когда же германская армия потерпела поражение в Первой мировой войне, победители потребовали роспуска Генерального штаба, что и произошло осенью 1919 года. С другой стороны, офицерам Генерального штаба при дивизиях и других соединениях было позволено остаться. Точно также было получено разрешение на занятие пяти должностей в армейском директорате в министерстве обороны офицерам Генерального штаба. Эти должности назывались Управлением войск. Однако в их распоряжении не было корпуса Генерального штаба, наделенного собственной властью и ответственностью. Офицеры Генерального штаба при дивизиях подчинялись командирам дивизий. Сферы занятости всех офицеров Генерального штаба постоянно варьировались между фронтом, штабом и Управлением войск. Между прочим, у них не было названия, и они проходили под именем контролирующие штабные офицеры. Естественно, они представляли собой элиту, так же как и в старой армии, и почти все, кто позже заняли высшие позиции, когда-то были офицерами контрольного штаба.