Валентин Рунов - 1941. Победный парад Гитлера. Правда об Уманском побоище

Но это только отдельные люди. Другие десятки тысяч советских бойцов и командиров, взятых в плен в районе Подвысокого, оказались за колючей проволокой Уманской ямы, где их ждали муки, голод, жажда, унижение и смерть.

Уманская яма – территория бывшей птицефабрики и карьера кирпичного завода на юго-восточной окраине города. По периметру редкие немецкие часовые, млеющие на солнце. И бесконечный поток медленно бредущих туда советских военнопленных, многие из которых обозначены окровавленными бинтами.

К.И. Чернявский в книге «Всегда с бойцами» пишет: «Уманская яма была полуовальной формы. Беспощадно жгло солнце. Ни крова, ни пищи, ни воды. В западном углу карьера находилась небольшая лужа буро-зеленой с мазутом воды. К ней кинулись люди, они черпали эту грязь пилотками, ржавыми консервными банками и просто ладонями, жадно пили.

– Воды! Водички! – стонали те, кто не в силах был подняться.

И тут затрещали автоматы. Потом десятки человеческих тел всплыли на поверхности этой лужи».

Немцы кормили военнопленных очень скудно: один раз в день на территорию лагеря приезжало несколько полевых кухонь, привозивших жидкую похлебку. Раздача пищи каждый раз превращалась в настоящую драму. Котелки и ложки были далеко не у всех, многие подставляли пилотки, с которых выливали прямо в рот дурно пахнущую жижу, называемую пищей.

Но и эту еду получить было непросто. За ней выстраивались огромные очереди, в которых раненым, больным и слабым зачастую не находилось места. В лагере уже через несколько дней всякие законы переставали действовать, и каждый выживал, как мог.

А всего в километре от этого страшного места, за небольшой речушкой, утопающие в зеленых садах глинобитные мазанки городского района «Мещанка». Война еще не коснулась этого района, и там продолжается своя жизнь: бабы готовят обед, босоногие ребятишки бегают по пыльным улочкам, горстями срывают с деревьев спелые вишни…

В то же время свидетели отмечают, что обыватели тихой окраины маленького украинского города Умани, уже изрядно напуганные войной, лишившиеся отцов, братьев и сыновей, мобилизованных в действующую армию, с глубоким участием относились к судьбе советских военнопленных, оказавшихся в Уманской яме. Ежедневно во многих домах для несчастных пленников варили пищу, затем десятки женщин в ведрах доставляли ее к лагерю.

Немцы равнодушно смотрели на сердобольных женщин с ведрами. Но их появление всякий раз вызывало волнения среди военнопленных, каждый из которых страстно желал получить лишний кусок, и стражникам это не нравилось. Поэтому комендант приказал соорудить длинный наклонный деревянный желоб, в который сливалось варево со всех ведер в течение определенного времени и к которому пленные допускались по очереди в строго назначенные часы. Пища в желобе перемешивалась и остывала, но получить ее всегда было много желающих.

Число захвата советских военнопленных в первые месяцы войны значительно превысило ожидания гитлеровского руководства. Место гибели 6-й и 12-й армий в районе Подвысокого, массы сгоревшей советской техники, пленные советские генералы – все это было свидетельством крупной одержанной победы. 28 августа 1941 года под Умань прилетел А. Гитлер, который привез туда Муссолини. Подробности этого приезда до конца не известны. Есть информация, что вожди Германии и Италии даже посетили Уманскую яму, где им представили нескольких пленных. Якобы после этого А. Гитлер приказал отпускать из плена жителей уже оккупированных немцами областей Украины и Белоруссии.

Сразу оговорюсь, что мне не удалось найти документальных подтверждений этому, но в Умани я нашел нескольких человек, которые хорошо помнили, как местные жители с разрешения часовых (иногда за небольшую взятку) выводили из Уманской ямы пленных солдат и офицеров. Многие из этих несчастных, несколько отъевшись и переодевшись, уходили на восток, некоторые оставались в городе или в окрестных селах.

Но с конца 1941 года отношение к советским военнопленным у немецкого командования стало совсем другим. Первые неудачи на фронте, рост партизанского движения в тылу заставили гитлеровцев отказаться от всякой игры в добропорядочность. К тому же стремительное наступление немецких войск на восток требовало постоянного перемещения авиации.