Поль Фор - Повседневная жизнь Греции во времена Троянской войны

Наконец, концепция выдающейся роли женщины в доэллинском обществе, о чем свидетельствуют культ Великих богинь, множество примеров наследования по материнской линии, защита, предоставлявшаяся на Крите вплоть до классической эпохи супруге, разведенной жене и вдове, столкнулась с концепцией сугубо патриархального общества. Лишь после XII века дорийцы, завоеватели Западной Греции, большей части Пелопоннеса и нескольких островов, наряду со своим диалектом навяжут покоренным землям и социальное разделение на три класса. А до тех пор, помимо деления по признакам пола и возраста, существовало от двенадцати до четырнадцати социальных групп, в зависимости от региона (и это, разумеется, не считая деклассированных элементов).

Отсюда — великое разнообразие обычаев и культов. Определенная часть мифологии, унаследованная позднейшей литературой, пытается внушить нам, будто боги эллинского пантеона походили на добросовестных чиновников с точно определенным кругом обязанностей и знанием правовой системы на римский лад. Афина-Минерва, таким образом, становится богиней мудрости, Афродита-Венера — любви, а Посейдон-Нептун ведает навигацией. Ничего подобного в микенскую эпоху не было, поскольку тогда любое божество относилось не к чему-то, а к кому-то. Каждому поклонялись четко определенные локальные и социальные группы. К примеру, есть основание полагать, что Афина являлась покровительницей обитателей крепостей и дворцов, и особенно их владельцев, культ Афродиты был распространен среди женщин и моряков в Патосе и Кифере, что Посейдон, супруг Земли, имел на суше свои источники и священные рощи, а уж потом превратился в повелителя всадников и мореходов. Эллины верили также, что боги, спустившись с Олимпа, встретили на Архипелаге общих предков — титанов, циклопов, сторуких великанов, нимф — покровительниц деревьев и скал, а потому никогда не переставали поклоняться последним. Теомахии, или войны богов, часто становились отражением религиозных и социальных конфликтов между народами. Неслучайно сам Зевс в конце концов идет на компромисс с противниками, а его сын Геракл освобождает прикованного титана Прометея.

Так что же на самом деле объединило столь разношерстный и переменчивый народ в эпоху Троянской войны? Восхищение Еленой Спартанской, сестрой Кастора, Полидевка и Клитемнестры? Клятва блюсти честь Менелая, данная всеми греческими вождями? Власть Агамемнона, царя Аргоса и Микен? Вот уж вряд ли! Сегодня ученые полагают, что Елена и ее братья Диоскуры некогда были тремя божествами, Агамемнон — один из древнейших эпитетов бога Зевса в Амиклах, лишь впоследствии антропоморфизированный, а Менелай, который, как мы видим, в поисках фортуны и богатства мотался по всей Греции, Азии и Египту, сильно смахивает на типичного авантюриста или пирата (если, конечно, он вообще когда-либо существовал).

Под стенами мощной крепости на унылой Троянской равнине, продуваемой жестокими ветрами, у собравшихся здесь ахейцев возникло ощущение своей принадлежности к единой локальной цивилизации. Среди испытаний и тягот той далекой войны, перед лицом необходимости дать отпор притязаниям азиатов, столкнувшись с чужими свадебными и погребальными обрядами (ликийскими, например), подталкиваемые экономическим соперничеством с сирийско-палестинскими флотами, обитатели Архипелага, похоже, впервые в истории, в XIII веке до н. э. осознали, что у них есть общее прошлое и общие интересы. Кроме того, всем им приходилось иметь дело с одними и теми же опасностями. Без периодически возникающей угрозы голода не объяснить ни миграций, ни захватнических набегов. Мифология и эпос упоминают о частых эпидемиях, уклончиво называемых чумой, что терзали Крит, Арголиду, Лаконику, Троаду времен Тесея или Менелая. Землетрясения и сопряженные с ними катастрофы — часть повседневной жизни грека, как древнего, так и нынешнего. Археологи доказали, что значительная часть домов вне крепостных сооружений Микен (особенно характерны остатки одного из них — в пятидесяти метрах к югу от «Сокровищницы Атридов») была разрушена сейсмическим толчком около 1250 года до н. э. Ионические острова, северное побережье Пелопоннеса, Южные Киклады и район Кносса, расположенные по краям трех глубоких геологических разломов, в этом смысле всегда подвергались наибольшей опасности.

В поте лица обрабатывая скудную землю, страдая от внезапных бурь и землетрясений, греки наконец «сплавились» в единый народ благодаря общей надежде обогатиться за счет завоеваний, торговли и наемничества. Как и другим участникам осады, Ахиллу предлагался выбор между жизнью долгой, но скучной, и короткой, но полной блеска и славы. И что за беда, если придется погибнуть в двадцать лет? И пускай стрела Париса пронзит его пяту!