Лев Симкин - Его повесили на площади Победы. Архивная драма

Между прочим, Лоран Бине назвал жанр своего повествования неизвестным науке термином «инфрароман». Согласно словарям, «инфра» (лат. infra -) — приставка, означающая «нахождение ниже чего-либо, под чем-либо». Моя книга по жанру еще ниже, чем «недороман», и вообще никакой не роман. Впрочем, боюсь, она не дотягивает и до исторического труда, слишком много в ней отвлечений, заинтересовавших меня личных историй. Эти истории порой лишь косвенно относятся к центральному персонажу книги, но они столь драматичны, что я просто не мог пройти мимо. Сами подумайте: мог ли я не поделиться историей спасенной одним из палачей девушки из Рижского гетто, если мне в руки попал никогда не публиковавшийся документ о ее удивительной судьбе? Или историей митрополита, создателя Псковской православной миссии, в чьем убийстве обвинялся Еккельн?

Вот почему пришлось придумывать термин для обозначения жанра своего повествования — «архивная драма». В этой «драме» множество актов и явлений, коротких эпизодов, и, хотя все они основаны на бесстрастных документах, едва ли не в каждом — сюжет, да еще какой.

Ничто не предвещало, что он станет одним из величайших злодеев мировой войны. Фридрих Еккельн происходил из вполне приличной бюргерской семьи. Родился в 1895 году в Хорнберге, маленьком городке в Шварцвальде. Город стоит на знаменитой «Дороге замков и дворцов», неподалеку — крепость XI века, окруженная «виноградными склонами, которые спускаются к романтической долине Некар». Так пишут в путеводителях. Там упоминаются и наиболее известные уроженцы Хорнберга — банкир из Гамбурга да директор Баденской государственной пивоварни. Сейчас в городе живет немногим больше 4 тысяч человек.

На месте, где стоит завод по выпуску приборов точной механики и электротехники, в конце XIX века была швейная фабрика, там шили белье. Ее владелец Генрих-Теодор Еккельн переехал в Хорнберг из Нассау, где его отец Август Еккельн служил пастором лютеранской церкви. В 1892 году Генрих-Теодор сочетался здесь браком с 18-летней Эммой Розин Тротвайн, а через семь лет умер. За это время родилось шестеро детей. После смерти мужа молодая вдова с детьми переехала во Фрайбург.

О детстве и юности Еккельна известно мало, можно сказать, почти ничего. На вопросы анкет, хранившихся в Главном управлении кадров СС, он отвечал крайне противоречиво. 19 сентября 1935 года на вопрос «Посещали ли Вы среднюю школу? Сколько классов?» Еккельн чернильным пером делает две косые черты, обозначающие прочерк. Зато против графы «Высшая школа» — стоит «да». «Какая высшая школа?» — «Политехникум», без уточнения, что это за заведение.

В анкете от 19 мая 1939 года на одной и той же странице — взаимоисключающие ответы. На вопрос «Посещали ли Вы высшую школу?» Еккельн отвечает: да, посещал. «Есть ли у Вас аттестат зрелости?» — «Нет». Просто-таки один из персонажей Аркадия Райкина: «Имею высшее образование, но не имею среднего».

Единственное, что в этой анкете похоже на правду, это сообщение Еккельна, что он окончил народную школу. На уточняющий вопрос: «Сколько классов?» — ответ: «Четыре года».

В то время в Германии народная школа была школой для бедных. Ее задачей была подготовка детей к практической жизни. В нее входила единая четырехлетняя первая ступень, обязательная для детей от 6 до 10 лет и вторая для 10–14-летних. Скорее всего, Еккельн в анкете имел в виду вторую ступень.

Со слов дочери, он посещал еще реальное училище (по-видимому, политехническую школу в Кетене). В нем, как и в гимназии, давалось среднее образование — и там и там с платой за обучение. В военные годы он пожаловался в письме к любовнице, что в реальном училище не был допущен до выпускных экзаменов и потому оказался единственным в большой семье мужчиной, не получившим среднего образования.

Достоверный факт — в 1911 году 15-летний Фридрих бросил учебу и пошел работать на машиностроительный завод. Кем он мог там работать? Вероятно, был на грязной и малооплачиваемой работе. Для буржуазной семьи это весьма необычно. Что с ним тогда случилось, неизвестно, скорее всего, просто не тянул учебу, но это что-то мучило Еккельна всю последующую жизнь. Во всяком случае, с тех пор он всегда проявлял упорство в достижении цели и никогда — простое человеческое сочувствие, препятствовавшее ее достижению.

1 октября 1913 года началась его служба в армии. 18-летнего Еккельна могли призвать только по его инициативе (призыв был с 19 лет) — таким, как он, самая дорога в армию. Меньше чем через год началась Первая мировая война, которую он встретил в 76-м Баденском полку полевой артиллерии.