Лидия Винничук - Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима

Подобную же песню нищего рапсода-певца приводит псевдо-Геродот в «Жизни Гомера»; здесь она названа «Гончарная печь», а содержание ее мало отличается по своим мотивам от хелидонисм и коронисм: певец призывает благословение богини Афины, покровительницы ремесленников, на того, кто щедро одарит просителя: богиня явится и вознесет руки над его гончарной печью, и после хорошего обжига горшки и кувшины будут распроданы за большие деньги — гончар выгодно продаст весь товар и разбогатеет. Но если он прогонит нищего ни с чем, угрожает рапсод, последствия будут ужасны: явятся злые духи и разрушат дом гончара со всеми печами для обжига, «дабы увидели все, как поступать подобает».

Не чужды были грекам и песни, связанные с жизнью обычной, повседневной: «катабавкалесис» — колыбельная для малыша; гименей — свадебная песня, которой молодую чету провожали к их будущему домашнему очагу; эпиталама — песня, которую распевали у дверей брачного покоя молодоженов; «олофирм» — плач у ложа умирающего; «иален» — погребальная песня; песни, исполнявшиеся во время пира, симпосиона, многие из них известны нам уже в литературной форме. Это и застольные песни Анакреонта в VI в. до н. э., и эпиграммы поэтов эллинистической эпохи, III в. до н. э.

Анакреонт. Пирующим

Гедил. Застольная

Первыми обрели литературную форму культовые песни, звучащие на торжествах в честь богов. В честь Аполлона поэты слагали пеаны, а также гипорхемы — песни, сопровождающиеся танцем, носившим такое же название и представлявшим собой мимическую сценку из мифологии. Бога Диониса чтили, распевая дифирамбы — хоровые культовые песни. Особым жанром были эпиникии — песни, прославляющие победителей на играх. Упомянем еще песни, написанные для хора девушек, — парфении; самым известным автором этих песен был Алкман из Сард (VII в. до н. э.):

Алкман. Парфении, 20

«Железный меч не выше прекрасной игры на кифаре» — в этих словах поэта Алкмана (Парфении, 28), видно восторженное отношение древних греков к музыке.

В давние времена, пишет Плутарх, жители Эллады не относились к музыке как к развлечению. В частности, они «были совершенно незнакомы с театральной музыкой: музыка у них была всецело приурочена к почитанию богов и воспитанию юношества… и еще не выходила за пределы святилищ, где с ее помощью они воздавали почести божеству и хвалу доблестным мужам». О пользе музыки Плутарх говорит так: «Если кто-либо поработал над усвоением воспитательного стиля музыки и был с надлежащей заботливостью обучаем в детском возрасте, тот будет хвалить и одобрять прекрасное, порицая противоположное ему во всем, в том числе и в музыке. Такой человек не запятнает себя никаким неблагородным поступком, но, обретя благодаря музыке величайшую пользу, сам станет полезен и себе, и отечеству, не допуская никакого нарушения гармонии ни уловом, ни делом, но всегда и всюду соблюдая пристойность, благоразумие и порядок» ( Плутарх. О музыке, 27; 43).

Были и теоретики музыки и знатоки музыкальных инструментов: упомянем хотя бы Аристида Квинтилиана, который, живя уже в эпоху более позднюю (в III в. н. э.), мог оценить весь путь развития античной музыки в предшествовавшие столетия.

Ударные инструменты изготовлялись из металла, кости, дерева и кожи. Среди них в литературных памятниках часто можно встретить «кимбалон», ничем не напоминавший, однако, нынешние цимбалы: он состоял из двух небольших полых металлических полушарий одинаковой величины. Каждое из них имело плоское кольцо, за которое их можно было держать, когда музыкант ударял ими друг о друга. Самый ранний тип кимвала представлял собой всего лишь две маленькие плоские тарелки. Кимвал использовали во многих религиозных обрядах в честь Диониса и Кибелы — Великой Матери богов: под мощные звуки кимвала греки танцевали. Еще проще был устроен инструмент, привезенный в Элладу из Сицилии и называвшийся кротал, — нечто вроде трещотки или кастаньет. Он состоял из двух раковин или двух кусочков металла, которыми в такт ударяли друг о друга.