Лидия Винничук - Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима

Вымывшись, не надо возвращаться снова через те же самые комнаты, но можно выйти кратчайшим путем в прохладный покой через умеренно нагретое помещение. И повсюду льются обильные потоки света, и белый день проникает во все покои. К тому же высота, ширина и длина соразмерны друг другу, и везде встречаете вы так много изящества и красоты. (…)

Главным образом, пожалуй, это достигнуто здесь обилием яркого света и остроумным расположением окон. Ибо Гиппий, как настоящий мудрец, устроил так, что помещение с холодными водоемами выходит на север, хотя остается в то же время доступным и южному ветру, — а те части, для которых нужно много тепла, обратил на юг, на восток и на запад. (…)…Удивительный Гиппий показал нам в этом своем произведении все достоинства, какими должны обладать бани: они благоустроены, удобны, светлы; все размеры отдельных частей и целого отвечают друг другу и занимаемому месту; кроме того, они вполне безопасны для здоровья посетителей. И всем прочим они снабжены с большим знанием дела: двумя помещениями, куда можно удалиться, если приключится нужда; большим количеством входных дверей и двумя часами, показывающими время: одни — водяные, звучащие, другие — солнечные» ( Лукиан. Гиппий, или Бани, 4–8).

Как мы видим, великий сатирик древности умел ценить роскошь и комфорт современных ему провинциальных бань, радуясь удобствам помещений и обилию солнечного света. Иначе смотрели на это те, кто подобно Сенеке с печалью и гневом наблюдал изнеженные нравы римлян эпохи империи. Философы-стоики без устали напоминали согражданам о том, сколь неприхотливы и скромны в быту были их предки, римляне старых добрых времен — времен республики. Они довольствовались малым и отнюдь не стремились проводить досуг среди роскоши и неги, расслабляться, превращать бани в дворцы.

Обо всем этом размышляет Сенека, оказавшись в деревне, в поместье некоего Эгиала, которое в далеком прошлом принадлежало великому римскому полководцу Публию Сципиону Африканскому Старшему. Думая о судьбе старого римлянина, уединившегося некогда в своем поместье, среди простой, почти аскетической обстановки, философ не может не предаваться своим всегдашним рассуждениям об испорченных нравах римлян эпохи империи. Так ли жили их отцы и деды? Старинный быт, быт Сципиона Африканского, был суров и непритязателен.

«Я видел усадьбу, сложенную из прямоугольных глыб, стену, окружающую лес, башни, возведенные с обеих сторон виллы как защитные укрепления, водохранилище, выкопанное под всеми постройками и посадками, так что запаса хватило бы хоть на целое войско. Видел и баньку, тесную и темную, по обыкновению древних: ведь нашим предкам казалось, что нет тепла без темноты.

Большим удовольствием было для меня созерцать нравы Сципиона и наши нравы. (…) Кто бы теперь вытерпел такое мытье? Любой сочтет себя убогим бедняком, если стены вокруг него не блистают большими драгоценными кругами (вероятно, круги из наборных плит разноцветного мрамора. — Прим. пер. ), если александрийский мрамор не оттеняет нумидийские наборные плиты, если их не покрывает сплошь тщательно положенный и пестрый, как роспись, воск, если кровля не из стекла, если фасийский камень, прежде бывший редким украшением в каком-нибудь храме, не обрамляет бассейнов, в которые мы погружаем похудевшее от обильного пота тело, и если вода льется не из серебряных кранов. Но до сих пор я говорил о банях для плебеев, — а что если я возьму купальни для вольноотпущенников? Сколько там изваяний, сколько колонн, ничего не поддерживающих и поставленных для украшения, чтобы дороже стоило! Сколько ступеней, по которым с шумом сбегает вода! Мы до того дошли в расточительстве, что не желаем ступать иначе как по самоцветам.

В здешней Сципионовой бане окна крохотные, высеченные в камне — скорее щели, чем окошки… А теперь называют тараканьей дырой ту баню, которая устроена не так, чтобы солнце целый день проникало в широченные окна, не так, чтобы в ней можно было мыться и загорать одновременно и чтобы из ванны открывался вид на поля и море. И вот те бани, на посвященье которых сбегалась восхищенная толпа, переходят в число устаревших, едва только роскошь, желая самое себя перещеголять, придумает что-нибудь новое. А прежде бань было мало, и ничем их не украшали: да и зачем было украшать грошовое заведение, придуманное для пользы, а не для удовольствия? В них не подливали все время воду, не бежали свежие струи, как будто из горячего источника; и не так было важно, прозрачна ли вода, в которой смывали с себя грязь. Но, правые боги, как приятно войти в эти темные бани, под простою крышей!..