Андрей Квакин - Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

К числу интересных и самобытных общественных явлений 1920-х годов в России и русском зарубежье относится сложное идейно-политическое течение, называемое по-разному: сменовеховство, нововеховство, национал-большевизм. И сегодня заметен интерес к идеям, высказанным восемь десятилетий тому назад сторонниками движения «Смена вех» [2]: А. В. Бобрищевым-Пушкиным, Г. Л. Кирдецовым, Ю. В. Ключниковым, И. Г. Лежневым, С. С. Лукьяновым, В. В. Львовым, Ю. Н. Потехиным, Н. В. Устряловым, С. С. Чахотиным и другими авторами, публиковавшимися в пражском сборнике и парижском журнале «Смена вех», берлинской газете «Накануне» и питерско-московском журнале «Россия» («Новая Россия»). При этом было принципиально важным то обстоятельство, что сами авторы сборника и журнала «Смена вех» были видными деятелями антибольшевистского лагеря: известный адвокат А. В. Бобрищев-Пушкин был товарищем председателя «Союза 17 октября», занимал важные посты в правительстве А. И. Деникина; профессор С. С. Лукьянов был одним из организаторов антибольшевистского восстания в Ярославле; известный деятель кадетской партии Ю. Н. Потехин работал у А. В. Колчака; профессор Н. А. Гредескул был членом ЦК партии конституционных демократов; профессор Ю. В. Ключников, видный кадет, был управляющим министерством иностранных дел в правительстве А. В. Колчака; профессор Н. В. Устрялов, известный кадет, возглавлял бюро печати Омского правительства; профессор С. С. Чахотин, кадет, возглавлял созданное летом 1918 г. «Осведомительное отделение» при верховном руководителе Добровольческой армии генерале М. В. Алексееве. Все они к концу Гражданской войны в России пересмотрели свой активный антибольшевизм, полагая, что если русский народ сделал выбор в пользу большевиков, то надо идти с народом.

В первой половине 1920-х годов это течение, призывавшее к принятию советской действительности с национально-возрожденческих позиций, получило широкое распространение как внутри Советской России, так и в российском зарубежье. Тогда ему предсказывали большое будущее и рассматривали его как реальную альтернативу красно-белого противостояния, как наиболее возможный вариант Третьего Пути развития Российского государства. За последние годы была проведена значительная публикаторская и исследовательская работа в изучении этого движения [3]. При этом длящийся еще с 1920-х годов спор о том, что собой представляло сменовеховство, далеко не завершен. Принципиально не решен даже вопрос о том, было ли сменовеховство инспирировано большевиками [4], или большевики лишь воспользовались этим движением для разложения антибольшевистских сил [5].

В момент зарождения сменовеховства в стране сложилась новая обстановка. Завершились основные сражения периода Гражданской войны. Первый большевистский вариант «социалистических преобразований» – «военный коммунизм» – провалился. Большевики были заняты поисками выхода из кризисной ситуации в рамках начала реализации провозглашенной «новой экономической политики». При этом сохраняется определенный революционный энтузиазм масс, надежды широких социальных слоев на создание новой России.

Однако даже наличие финансовой подпитки не дало бы возможности организовать достаточно широкое общественно-политическое движение в Советской России и в российском зарубежье. Можно было бы выпустить на выделенные суммы сборник, наладить издание газеты или журнала, но в реальности речь шла о массовой поддержке идей «Смены вех», о наличии определенных корней и предшествующих идейно-политических течений, о стремлении белой эмиграции не допустить дальнейшего распространения сменовеховских идей. Именно об этом свидетельствуют многие документы. Так, лидер кадетов П. Н. Милюков в докладе на первом публичном заседании республиканско-демократического клуба в Праге 5 июня 1923 г., касаясь вопроса о необходимости выработки четкой линии в отношении «Смены вех», заявил: «…наше отношение к большевизму и к его проекции за границей – «сменовехизму», столь неудачно исполняющему свою миссию «разлагать эмиграцию», ясно. Оно отрицательное и боевое» [6]. А на заседании демократической группы партии народной свободы 14 ноября 1921 г. было принято решение призвать к энергичному отпору сменовеховцам, ибо иначе «в иностранных кругах создается впечатление, что эмиграция примиряется с большевиками» [7]. На объединенном совещании коллегии агитационно-пропагандистского отдела ВКП(б) 23 февраля 1922 г. представитель Пролеткульта Плетнев сообщил о наличии в Петрограде контрреволюционной правой группы против «Смены вех», ибо течение имеет значительное влияние [8]. В отчете Киевского центра действий о реакции на приезд берлинских сменовеховцев в Киев с осуждением отмечалось, что «приезжие джентльмены из «Смены вех» поют дифирамбы в честь «великой» Октябрьской революции и коммунистической интеллигенции», что находит поддержку в массах интеллигенции [9]. Лидер эсеров В. М. Чернов, говоря о сменовеховцах, с сарказмом отмечал: «Сколько раз пробовали эти люди «спасать Россию» от революции. И, наконец, им осталась одна, последняя надежда. Авось их, нас, народ, Россию, все и всех спасут большевики – своим вырождением», а это может быть понятно массам [10]. В «непериодическом издании» редактора-издателя доктора Д. С. Пасманика «Дневник контрреволюционера» (Париж) находим следующие рассуждения: «Что такое сменовеховство в настоящем смысле этого слова? По нашему мнению, оно означает: лучше большевизм, чем нежелательный мне строй. Лучше Ленин, чем, скажем, Марков или даже Струве, а для некоторых – чем Карташев или даже Милюков. Бывший «селянский» министр Чернов полагает, что уже лучше Ленин, чем Милюков. Того же мнения придерживался покойный Мартов. По существу ведь, настоящее сменовеховство искренне верит в метаморфозу Советской власти, в ее превращение в нечто лучшее, что, однако, не будет не только марковщиной, но даже милюковщиной или керенщиной. Отрицание сменовеховства состоит в следующем: лучше что бы то ни было, лишь бы не большевизм , то есть лишь бы сдвинуть Россию с мертвой точки. Левые и правые, лишь бы освободить Россию от большевистской петли» [11]. А вот орган объединенных анархических организаций в Берлине называл сменовеховцев «прислужниками большевизма», пришедшими к советской власти для того, чтобы «приспособиться к фактической силе, стараясь это приспособление оправдать идейными соображениями» [12].