Алексей Исаев - Разгром 1945. Битва за Германию

Наступление началось в 4.00 утра 27 марта. Однако «Королевские тигры» тяжелого танкового батальона СС и дивизии «Мюнхеберг» не стали всесокрушающим тараном. 1-я рота 502-го батальона «Королевских тигров» была остановлена минным полем, то же произошло с 3-й ротой. Через несколько часов наступающие вышли к Геншмару, прошли половину пути до Горгаста, но были остановлены, а затем отброшены назад с большими потерями. К вечеру в составе 502-го батальона осталось 13 боеготовых танков. Согласно дневному донесению 9-й армии, людские потери составили 73 офицера, 1219 унтер-офицеров и рядовых. Тяжелой бронетехнике немцев, наступавшей при недостатке поддержки пехоты и артиллерии, были противопоставлены мины и сильный огонь советской артиллерии. Командир 90-го танко-гренадерского полка майор фон Лоешеке вспоминал: «Наши танки не смогли продвигаться дальше из-за мин противника. […] Как только утренний туман рассеялся, противник открыл огонь по неподвижным танкам, которые были легкой мишенью на поле. В 11.00 началась бомбардировка всеми калибрами, включая «Сталинские орга€ны». Солдаты, не получившие поддержки ни от своей артиллерии, ни от Люфтваффе, начали покидать свои позиции, сначала поодиночке, а потом группами. Это была паника. Я остановил их у своего командного пункта и снова повел вперед. В короткое время была достигнута старая линия фронта» [123].

28 марта немцами была вновь предпринята попытка пробиться к Кюстрину. На этот раз фронт наступления был сужен: в полосе 4-го гв. стрелкового корпуса активных действий не предпринималось, а удар пришелся по частям 32-го стрелкового корпуса. Противнику удалось несколько потеснить малочисленные части 60-й гвардейской и 295-й стрелковых дивизий (укомплектованность стрелковых рот в этих дивизиях достигала 20–25 человек). Перейдя в атаку, 60-я гвардейская стрелковая дивизия к исходу дня полностью восстановила прежнее положение, а 295-я стрелковая дивизия своим правым флангом отошла на линию 60-й гвардейской стрелковой дивизии и левым флангом на юго-западную окраину Танненхофа. 28 марта 32-му стрелковому корпусу была подчинена 94-я гвардейская стрелковая дивизия, которая для создания глубины обороны получила задачу 29 марта подготовить вторую полосу – рубеж на линии Геншмар, Танненхоф, Альт-Блейэн. Из состава 8-й гвардейской армии корпусу передавалась 20-я танковая бригада. Воспользовавшись затишьем на внешнем фронте окружения, 35-я гвардейская стрелковая дивизия 4-го гв. стрелкового корпуса наступала на окруженный гарнизон Кюстрина, стремясь разгромить противника до его деблокирования. Однако первые атаки на внутреннем фронте окружения успеха не принесли.

Нажим с запада днем 28 марта заставил коменданта крепости Рейнефарта принять решение оставить Альтштадт и перейти на Одер-Инзель и позиции на западном берегу Одера. Однако в хаосе окружения приказы не дошли до всех подразделений и часть обороняющихся, включая фольксштурмистов, осталась в Альтштадте, когда в 21.00–22.00 были взорваны мосты, соединявшие старую часть города с Одер-Инзель. В ночь с 28 на 29 марта Рейнефарт по радио запросил разрешение на прорыв. Этот запрос, дошедший до бункера фюрера, вызвал бурю эмоций. Официального разрешения на прорыв Рейнефарт не получил, но одновременно Бюссе не запретил ему поступать по своему усмотрению. Из окружения удалось прорваться группе численностью 1318 человек, самому Рейнефарту и 138 фольксштурмистам. Разъяренный неподчинением Рейнефарта приказу удерживать Кюстрин любой ценой, Гитлер приказал его арестовать и казнить. Однако в хаосе последних недель Третьего рейха это распоряжение выполнено не было.

Неудача с деблокированием Кюстрина также стала точкой в карьере Гейнца Гудериана как начальника Генерального штаба германских вооруженных сил. Столкнувшись с неудачей первого дня наступления, он начал думать над реанимацией плана «Бумеранг» и собирался 28 марта ехать во Франкфурт-на-Одере. Вместо этого Гудериану пришлось присутствовать на совещании в бункере у Гитлера и защищать Бюссе от нападок фюрера. Закончилось все перепалкой между фюрером и начальником Генерального штаба. Формально Гудериан был отправлен в шестинедельный отпуск, но в действительности это было равносильно отставке. Новым начальником Генерального штаба стал генерал пехоты Ганс Кребс. Этот молодой по немецким меркам генерал (47 лет) застрелился 1 мая 1945 г. и не написал «Воспоминаний солдата» («Утраченных побед», «Окопной правды», «Пострадавших от фюрера»). Поэтому он остался для многих темной лошадкой, сменившей «блестящего» Гудериана. Например, английский историк Тейлор, описывая это назначение, пишет, что фюрер «снял Гудериана с поста начальника штаба и назначил угодливого Кребса» [124]. В действительности как штабист Кребс был явно сильнее своего предшественника. По крайней мере, его карьера была карьерой высокопоставленного штабиста на Восточном фронте с большим опытом и заметными успехами. В 1941 г. Кребс был военным атташе в Москве. Он вообще был специалистом по России – служил в 1930-х в отделе иностранных армий Востока и даже сносно говорил по-русски. С началом войны с СССР Кребс вернулся в Германию и служил в ОКХ. С января 1942 г. по январь 1943 г. Кребс был начальником штаба 9-й армии, т. е. прошел штабистом жесточайшее позиционное сражение под Ржевом. Несомненно, что непосредственное участие в ряде успешно проведенных оборонительных операций в районе Ржевского выступа стало одной из причин назначения Кребса начальником Генерального штаба. Именно за Ржев он был в апреле 1943 г. повышен в звании до генерал-лейтенанта. После повышения в звании последовал шажок на ступеньку вверх по служебной лестнице – с марта 1943 г. по сентябрь 1944 г. Кребс занимал должность начальника штаба группы армий «Центр», а затем до 17 февраля 1945 г. – начальника штаба группы армий «Б» на Западе. Рыцарский крест Кребс получил 26 марта 1944 г. за свою деятельность в качестве начальника штаба группы армий «Центр», а дубовые листья к нему – 20 февраля 1945 г. как начальник штаба группы армий «Б». С 17 февраля 1945 г. Кребс стал начальником оперативного отдела ОКХ, а затем он сменил Гудериана на посту начальника Генерального штаба и вошел в историю именно в этом качестве.