Алексей Исаев - Антисуворов. Десять мифов Второй мировой

Слова Э. фон Манштейна о связи советского наступления с накоплением сил 11-й армии в ГА «Норд» лишены оснований. Руководивший Синявинской операцией К.А. Мерецков вспоминал: «Но, к сожалению, в то время никто из нас не знал, что немецкое командование готовило в те же дни операцию по окончательному овладению Ленинградом, перебросило для усиления своей группы армий «Север» значительную часть войск из Крыма и дополнительно сосредоточило на подступах к блокированному городу крупные силы артиллерии и авиации, возложив общее руководство операцией на генерал-фельдмаршала Манштейна. Всего этого мы не знали и находились в неведении относительно мероприятий противника. Правда, некоторые признаки накопления сил немцами были заметны еще до начала наступления. Во второй половине августа наша воздушная разведка заметила интенсивное железнодорожное движение с юга в сторону Ленинграда. По заданию штаба фронта партизаны Ленинградской области пустили под откос несколько эшелонов с войсками и техникой врага. Однако тогда не удалось установить, что эти войска принадлежат 11-й армии Манштейна, перебрасываемой с юга. Впрочем, противник, в свою очередь, ничего не знал о подготовке нашего наступления. Следует признать, что обе стороны сумели осуществить подготовку операций скрытно, с широкими мерами маскировки и искусной дезинформацией» [116]. Сосредоточение 11-й армии, таким образом, прошло незамеченным для советского командования, и можно уверенно утверждать, что, если бы она ударила по Ленинграду, этот удар мог стать фатальным для города-крепости. Отмечу также, что именно в районе боев 11-й армии с наступающими советскими войсками были по приказу А. Гитлера впервые на советско-германском фронте применены новейшие тяжелые танки «тигр». Они прибыли на станцию Мга 29 августа 1942 г., в тот же день первый раз без особого успеха сходили в бой. В конце сентября 1942 г. «тигры» были использованы в боях с окруженной ударной группировкой Волховского фронта, будучи приданными прибывшей под Ленинград из Крыма 170-й пехотной дивизии армии Э. фон Манштейна. Несмотря на сложные условия местности, «тигры» раз за разом шли в бой. Они, по мысли Гитлера, должны были стать средством для скорейшего уничтожения окруженцев и продолжения наступления на Ленинград. Без попытки наступления «тигры», кстати говоря, были бы использованы в наступлении на город и стали бы неприятным сюрпризом для его защитников.

Захват Ленинграда был предотвращен ударом извне кольца блокады, причем не заранее спланированным в ответ на действия немцев, а лежащим в общей плоскости наступательной стратегии Красной Армии. Далее последовали грозные события в южном секторе советско-германского фронта, и фон Манштейну нашлось чем заняться, помимо Ленинграда. Зимой 1943 г. блокада Ленинграда была снята.

Тезис о том, что оборона в форме сидения в окопах и блиндажах – это хорошо, а наступление в форме хождения в атаки на пулеметы – плохо, не более чем миф. К сожалению, он имеет хождение не только на уровне домохозяек и «тетенек с французского телевидения», но и среди более серьезных людей. На самом деле на уровне армии большой страны пассивные действия гибельны. Нельзя быть везде одинаково сильным, всегда найдется место, где артиллерия перемешает с землей окопы, блиндажи в три наката, и далее будет только череда окружений и тысячи пленных. Успешность действий определяет не выбор стратегии – оборона или наступление, – а прежде всего плотности войск. Есть возможность построить войска с нормальной плотностью, будет успех. При условии, конечно, что шурупы не будут забиваться молотком, то есть не будет нарушаться технология ведения боевых действий. В самой серьезной обстановке, при недостатке снабжения, стволов артиллерии и штук танков нужно вести активные действия, стремясь не отдавать инициативу в руки врага. Это говорят в один голос военачальники разных стран и эпох. Упреки советского командования в излишней наступательности совершенно беспочвенны. Советская военная теория базировалась на вечных принципах технологии войны. Неумолимых, как законы Ньютона.

Теми же соображениями руководствовалось командование армий других стран. Отправной точкой при планировании летней кампании 1943 г. немецким руководством были как раз опасности пассивного ожидания ударов противника. Э. фон Манштейн писал: «Вторым соображением, говорившим против применения чисто оборонительной тактики, был тот простой факт, что нам не хватало для этого имеющихся на востоке дивизий. Фронт от Черного моря до Ледовитого океана был слишком велик для того, чтобы мы могли создать на нем прочную оборону, и меньше всего в полосе группы «Юг», которая должна была оборонять тогда 32 дивизиями фронт от Таганрога на Черном море до района юго-восточнее Сумы, составлявший около 760 км. Соотношение сил позволяло Советам, в случае если бы мы ограничились чистой обороной, проводить наступление на различных участках Восточного фронта превосходящими силами и прорывать наш фронт. В результате этого противник добился бы или окружения стабильных участков фронта, или нашего отступления. 1944 г. дал достаточно примеров того, к чему приводила нас попытка удерживать неподвижный фронт» [117].