Александр Шубин - Анархия – мать порядка

Ленин считал, что именно индустриальное общество, на практике чрезвычайно усложнившее процесс управления, призвано упростить его. По существу, надежды, которые едва становятся осуществимыми на современном уровне коммуникаций начала XXI века, Ленин возлагал на технологический уровень индустриальной эпохи. Однако именно эта эпоха с ее высочайшей специализацией, создавала наихудшие предпосылки для контроля снизу за процессом управления и в то же время оптимальные условия для отрыва реальной власти от местных, низовых интересов. Это проявляется и в ленинской теории. Ленин вовсе не отказывается от максимального расширения полномочий самого государства, то есть централизованной структуры управления. Он выступает за всеобщее огосударствление экономики, за «строжайший контроль со стороны общества и со стороны государства за мерой труда и мерой потребления» [54] Там же. С.97. . Всевидящее око, тотальный контроль. Поскольку все будут вовлечены в этот контроль, то сама функция управления уже не будет делом профессии. Все будут надзирать за правильностью выполнения указаний панирующего центра. «Анархизм» Ленина оборачивается противоположностью анархизма.

Сильный управляющий центр должен опираться на «аппарат», состоящий не из чиновничества, а из выборных работающих органов «вроде советов» [55] Там же. С.91. . Программу «сегодняшнего дня» Ленин формулирует так: «экпроприация капиталистов, превращение всех граждан в работников и служащих одного «синдиката», именно: всего государства, и полное подчинение всей работы всего этого синдиката государству действительно демократическому, государству Советов Рабочих и Солдатских Депутатов» [56] Там же. С.97. .

Таким образом, в 1917 г. Ленин стремился к созданию нового государственного образования, в котором вся экономическая структура (включая контроль за потреблением) будет подчинена управляющему центру, опирающемуся на систему органов самоуправления, контролирующих управленцев. Достижение индустриального общества должны были обеспечить быстрое согласование интересов внутри этой системы. Когда эта надежда не оправдается, и интересы трудящихся (в первую очередь — крестьянства) придут в противоречие с намерениями «центра», большевики откажутся от власти самоуправления в пользу жесткой авторитарной диктатуры, собственного самодержавия. Анархические одежды спадут с тела радикального марксизма. Нужды управления, которые на практике оказались гораздо сложнее, чем это казалось Ленину первоначально, заставят сохранить и старый (по структуре) бюрократический аппарат. А всеобщее огосударствление экономики приведет даже к его значительному расширению.

Характеризуя процесс перехода к новому обществу, Ленин писал: «при переходе от капитализма к коммунизму подавление еще необходимо, но уже подавление меньшинства эксплуататоров большинством эксплуатируемых. Особый аппарат, особая машина для подавления, «государство» еще необходимо, но это уже переходное государство, это уже не государство в собственном смысле, ибо подавление меньшинства эксплуататоров большинством вчерашних наемных рабов — дело настолько сравнительно легкое, простое и естественное, что оно будет стоить гораздо меньше крови, чем подавление восстаний рабов, крепостных, наемных рабочих, что оно обойдется человечеству гораздо дешевле» [57] Там же. С.90. .

После июльского поражения Ленин склоняется к необходимости вооруженного переворота. Однако он не отказывается от идеи власти советов, выражая надежду, что в ходе нового революционного подъема появятся новые советы, которые вытеснят «данные Советы». У Ленина были основания надеться на это, поскольку Временное правительство не справилось с кризисом, и в затылок умеренным социалистам дышали более радикальные лидеры. Кое–где они уже становились во главе советов. В этом отношении Махно шел в авангарде революционного процесса.

Новый этап в развитии революции наступил, когда либеральные политические круги, опираясь на военную силу главнокомандующего Лавра Корнилова, решили установить «твердый порядок». 26 августа верные Корнилову части двинулись на Петроград с намерением «разогнать» советы и левые партии.

Выступление военных привело к немедленной самомобилизации активной части общества. Советы, профсоюзы, войсковые комитеты, социалистические партии и движения (в том числе большевики и анархисты) немедленно мобилизовали десятки тысяч солдат, матросов и рабочих на борьбу с Корниловым. Войска, двигавшиеся на столицу, были окружены «целым роем агитаторов» [58] Рабинович А. Большевики приходят к власти. М., 1989. С.172. , которые разъясняли солдатам «контрреволюционность» их действий. Поскольку солдаты не могли поддержать перспективу активных наступательных действий, которые планировал Корнилов, эта агитация имела успех, и корниловское выступление провалилось. Самоорганизация народа победила военную силу, «анархия» спасла демократию. Левые вышли из полу–подполья и вернули влияние, которым располагали до июльского выступления. Августовские события восстановили влияние советов и способствовали их радикализации. После того, как лидеры социалистических партий покинули Петросовет в знак протеста против некоторого усиления там большевистских настроений, председателем столичного совета стал Л. Троцкий. Рост влияния большевиков происходило и в ряде других советов. Россия все больше становилась похожа на Гуляй–Поле.