Более того, описание Тейяром де Шарденом «неолитической революции» в чем–то напоминает описание «осевого времени» К. Ясперсом, и для этого есть основания — «неолитическая революция» затронула разные области и регионы мира, в ее ходе были открыты самые различные формы социальной и духовной жизни:
«Социально в области собственности, морали, брака, можно сказать, было испробовано все… В то же самое время в более устойчивой и густонаселенной среде первых земледельческих поселений узаконивается и разгорается вкус к исследованиям и потребность в них. Чудесный период исканий и изобретений, когда во всем блеске, в несравненной свежести нового начинания, в сознательной форме ярко проявляются вечные пробные нащупывания жизни. Все, что можно было испробовать, было испробовано в эту удивительную эпоху» [Тейяр де Шарден, 1987, с. 165]. Все это наталкивает на мысль, что «осевое время», о котором писал К. Яс–перс, несмотря на всю свою уникальность, все же не было единственным в истории человечества и что синхронизация в той или иной мере присутствует на всех этапах социального развития.
Современные исследователи выделяют природные и космические факторы, которые оказывают мощное синхронизирующее воздействие не только на земную биосферу, но и на развитие человеческого общества, человеческую историю. Среди этих факторов присутствуют климатические, гидрологические, гелиобиологические и иные воздействия и изменения, которые оказывают заметное синхронизирующее воздействие на исторические процессы. Все эти факторы, особенно изменения климата, оказывают глубокое воздействие на территории и регионы, отстоящие друг друга на тысячи и даже десятки тысяч километров. Так, из близких нам похолодании особо выделяют похолодание «железного века» в первом тысячелетии до н.э. и так называемый «малый ледниковый период» в Европе и Азии в XVI — XVII вв. Именно на эти периоды пришлись эпохи глобальных исторических изменений, о которых будет идти речь дальше. Есть основания предполагать, что такое совпадение является отнюдь не случайным, поскольку климатические и другие глобальные природные изменения воздействуют на различные стороны жизни многих цивилизаций.
Природные изменения принято рассматривать как экзогенные (внешние) факторы по отношению к развитию общества, его мировоззрения, системы ценностей, экономической и политической системы. Это не вполне справедливо, поскольку человек является существом не только социальным и духовным, но и природным. Социоестественная история — новая дисциплина на стыке естественных и гуманитарных наук — показывает, что между развитием общества и природными изменениями существуют многообразные и многогранные связи и взаимодействия [Кульпин, 1992]. Эти взаимодействия особенно ярко обнаруживаются в периоды так называемых социально–экологических кризисов, т.е. периодов, когда происходят резкие изменения одновременно в жизни природы и в жизни данного общества. Важными примерами социально–экологических кризисов являются неолитическая революция, которая привела к колоссальным изменениям в жизни человечества, кризис середины I тысячелетия до н.э. в Китае и в Средиземноморье [Кульпин, 1996], первый (XVI—XVII вв.) и второй (с середины XIX в.) социально–экологические кризисы в России [Кульпин, Пантин, 1993; Пантин, 2001] и др. Все эти кризисы приводили к огромным изменениям в развитии соответствующих обществ; и, несмотря на свою тяжесть и глубину, имели не только негативное, но и позитивное значение, стимулируя выработку новых, более сложных институтов, технологий, форм мышления и общения между людьми. Неслучайно многие из социально–экологических кризисов одновременно являются важными вехами глобальной истории, периодами высокой синхронизации исторических событий и процессов в разных обществах.
Итак, в самом общем виде феномен синхронизации можно определить как согласование и упорядочение во времени различных пространственно разделенных событий, процессов и явлений, в том числе тех, которые, на первый взгляд, никак не связаны между собой и принадлежат совершенно различным системам. Это не означает, что рассматриваемые процессы и явления вообще не связаны «материально» друг с другом; это означает лишь, что связи участвующие в синхронизации, носят неочевидный и неоднозначный характер или же вовсе не познаны. При исследовании таких сложных эволюционирующих систем, как биосфера, человеческая психика, человеческое общество, исследователь сталкивается с согласованным и упорядоченным поведением огромного множества подсистем и различного рода структур, как существующих внутри эволюционирующей системы, так и находящихся как бы вне ее. Объясняется это тем, что в случае эволюционирующей системы ее границы весьма условны, подвижны и могут включать дальнюю «периферию», т.е. все, что в какой–либо мере доступно для взаимодействия системы и окружающей ее среды. Как правило, для изучения доступны прежде всего непосредственные, «сильные» взаимодействия элементов и структур эволюционирующей системы с окружающей средой, которые часто описываются как причинно–следственные связи; «слабые» же, опосредованные взаимодействия часто скрыты от взора исследователя. Принцип синхронизации как принцип познания сложных эволюционирующих систем как раз и призван восполнить эту неполноту наблюдаемых взаимодействий. Особенно он важен для познания связей между пространственно разделенными процессами, событиями и явлениями, которые не соединены друг с другом простыми цепочками причинно–следственных связей и рассматриваются отдельными областями науки изолированно друг от друга. Для иллюстрации сказанного приведем несколько примеров.
Читать дальше