Майкл Карлей - 1939. Альянс, который не состоялся, и приближение Второй мировой войны

Для многих британских тори и французских консерваторов кооперация с Советским Союзом никогда не была приемлемой альтернативой. До 1939 года фашизм или нацизм не воспринимались как абсолютное зло, хотя такая форма правления и пользовалась дурной репутацией. Наоборот, фашизм был эффективным оружием против коммунизма и социализма, барьером для экспансии большевизма за пределы Советского Союза. Русская революция 1917 года на какое-то время потрясла основы европейского капитализма. В 1919 году большевики объявили о создании коммунистического интернационала, Коминтерна, и его целью провозгласили осуществление мировой социалистической революции. Современный Запад рассудил и ответил на это таким образом: на предвыборных плакатах правых партий и на первых страницах газет появились смуглолицые большевистские террористы, сжимающие в кривых, окровавленных зубах ножи, готовые на классовый передел и убийство. Большевики угрожали европейской цивилизации, убивали невинных, насиловали и угоняли в рабство женщин, попирали все на своем безжалостном, бесчеловечном стремлении к коммунизму. Индивидуальность, собственность, благосостояние, свобода — все это грозило исчезнуть под большевистским ножом. Советская национализация частных капиталовложений в 1918 году и денонсация царских иностранных долгов, которые исчислялись миллиардами, ударили в самое сердце капитализма.

Угроза была столь серьезна, что союзные силы взяли Советскую Россию в блокаду, наладили тайные связи с ее внутренними врагами и послали войска, чтобы остановить большевистскую опасность. У союзников не было сил подавить революцию, но они никогда с нею не смирились, злоба и страх сохранялись и через много лет после того, как большевики победили. Французы и англичане до 1924 года отказывали советскому правительству в официальном признании, сначала вообще отказывались торговать с ним, а потом предоставлять кредиты. С их точки зрения такая позиция была вполне разумна, ведь большевики так и не признали государственных долгов России. Почему мы должны давать большевикам еще какие-то деньги, говорили западные финансисты, если они не хотят расплачиваться за старые долги России? Потому что это выгодно, отвечали советские торговые представители, и старались доказать это. Это может удивить, но большевики оказались неплохими бизнесменами, и советско-западная торговля мало-помалу развивалась. Несмотря на все препятствия советские дипломаты пытались построить на этом фундаменте если не нормальные, то по крайней мере корректные политические отношения. Лидер большевиков, Владимир Ильич Ленин называл такую политику «мирным сосуществованием». Ей было нелегко следовать, ибо пока советские дипломаты трудились ради развития торговли и корректных отношений с Западом, Коминтерн продолжал трубить во все рога о мировой революции. Правда, действия Коминтерна были неэффективными и откровенно дилетантскими, но они раздражали и пугали западные правительства, впрочем как и советских дипломатов, потому что Коминтерн сводил на нет все их прагматические усилия по сближению с Западом.

Таким образом, большинство советских дипломатических инициатив не достигало цели, хотя торговля продолжала развиваться. В 1927 году произошел разрыв англо-советских дипломатических отношений, а чуть позже были почти разорваны отношения и с Францией. Потом наступило некоторое улучшение и в 1929 году Британия восстановила дипломатические отношения. Но старая вражда осталась, мучил и жег страх перед социализмом. Временами поднималась на щит и использовалась красная угроза: в 1924 году английскими консерваторами во время предвыборной кампании, в 1919, 1928 и 1936 годах во Франции. В Соединенных Штатах красная угроза тоже служила верой и правдой. Кроме того, американское правительство после 1919 года совсем отошло от европейской политики и до 1933 года вообще отказывалось признавать Советский Союз. В период между войнами главными антагонистами Советского Союза на Западе были Франция и Англия.

Читатели могут задать вопрос, что общего между вышесказанным и 1939 годом, а также началом Второй мировой войны. Большинство историков ассоциируют холодную войну с периодом после 1945 года и с великой борьбой за гегемонию между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Всем известными составляющими послевоенной холодной войны стали красная угроза и красные, сдерживание, мирное сосуществование, предвыборные кампании под знаком антикоммунизма и нагнетание страха. Но ведь в этих бросающихся в глаза чертах холодной войны не было ничего нового. Они были обычны и популярны уже в период между войнами и самым фундаментальным образом влияли на формирование европейской внешней политики. Межвоенный антикоммунизм стал серьезным препятствием для достижения англо-французской и европейской безопасности, особенно в 30-е годы. Кто был «врагом номер один», кто был главной угрозой европейскому миру — Германия или Советский Союз?