Майкл Карлей - 1939. Альянс, который не состоялся, и приближение Второй мировой войны

В 20-е годы Даладье сделал быструю карьеру в рядах радикальной партии, склоняясь влево вместе с младотурками из радикалов и не отказываясь сотрудничать с социалистами. В 30-е годы он перекочевал к правоцентристам, и некоторые полагали, что он мог бы занять место Жоржа Клемансо, чтобы повести нацию против Германии. Он занимал много постов в Кабинете, включая пост министра обороны, и перед тем, как вновь стать премьером в апреле 1938 года, уже дважды побывал на этом посту, в 1933 и 1934 гг. Среди приверженцев Даладье был известен как «Дала», его также называли «бык из Воклюза» — имея в виду избирательный округ, который он представлял. По словам Чемберлена, он был «быком с рогами улитки». А некоторые утверждали, что он был вовсе не бык, а нерешительная корова. Он часто представал решительным вначале, чтобы внезапно уступить потом, как это случилось в Лондоне в апреле, когда он встречался с Чемберленом и членами британского правительства. На Даладье, как впрочем и почти на всех французских политиков той поры, не стоило рассчитывать в схватках, где дело касалось «высокой политики». Он больше подходил для повседневной политической работы; некоторые утверждали, что его стихией были вообще combinarderies politiciennes, или закулисные сделки. 36

Даладье склонялся к умиротворению Германии, хотя иногда высказывался довольно резко. Он считал, что главной союзницей Франции должна быть Британия, и вполне разделял антисоветские идеологические установки французских центристов и правых. Он выступал против конкретизации франко-советских договоренностей о взаимной помощи, был настроен против штабных переговоров с советским высшим командованием, противился предоставлению Красной армии прав прохода через Польшу и Румынию для нанесения удара по врагу. В сентябре 1938 года он вместе с германским поверенным в делах в Париже сокрушался о том, сколько людских судеб могла разрушить война во Франции и Германии. Ведь после окончания военных действий, «вне зависимости от того, кто победит, во Франции, точно так же как и в Италии с Германией неизбежно произойдет революция. Советская Россия не упустит возможности распространить мировую революцию на наши страны...». Казаки, жаловался он позднее американскому послу в Париже, «Европой будут править казаки». 37 Некоторые историки считают, что французский премьер был в 1939 году твердым сторонником сотрудничества с Советским Союзом, хотя, как увидит дальше читатель, факты не подтверждают такой позиции. Ни Бонне, ни Даладье не были теми людьми, которые могли наладить связи с Советским Союзом перед лицом растущей нацистской угрозы.

Слабая позиция англо-французов касательно Чехословакии не осталась незамеченной. Майский сообщал о разговоре со своим чешским коллегой Яном Масариком, произошедшем 6 августа, в котором последний жаловался на упорное давление со стороны Британии на чехословацкое правительство с целью сделать «максимально возможное количество уступок судетским немцам». Почти еженедельно министр иностранных дел, лорд Галифакс вызывал к себе Масарика, чтобы потребовать новых уступок, ускорения переговоров и скорейшего заключения соглашения. Чуть ли не каждые две недели Масарику приходилось летать в Прагу, чтобы доставить туда новые требования Лондона об уступках. 38 На встрече двумя днями позже, 8 августа, с Олифантом, помощником постоянного замминистра иностранных дел, Майский заметил, что «все действия британской дипломатии в Чехословакии направлены не на обуздание агрессора, а на обуздание жертвы агрессии...». Олифант пытался защищать свою позицию, но без особой убежденности, соглашаясь, что точку зрения Майского на британскую политику разделяет почти вся Европа. 39 Неделей позже Майский высказал примерно то же самое Галифаксу. Советский Союз, говорил он, глубоко обеспокоен «слабостью и близорукостью» англо-французской политики, которая могла только поощрить развитие агрессии. Тогда ответственность за новую мировую войну будет целиком лежать на западных державах. Громко англо-французы могли говорить только в Праге, о необходимости уступок, а в Берлине, где Гитлер игнорировал все их требования, они только лишь мягко возражали. К удивлению Майского, как он выразился, Галифакс не сделал даже попытки защитить британскую политику. 40

Подобным же образом чешский посланник в Париже Стефан Осусский предупреждал, что урегулирование судетской проблемы может стать предметом торга между Францией, Англией и Германией, расплачиваться за который придется Чехословакии. «Англичане и французы, поскольку они поддерживали и защищали нас, будут присваивать себе право рекомендовать нам, как мы в Чехословакии должны решить [Судетский] вопрос. Вот почему следует ожидать, что нажим Англии и Франции на Чехословакию будет становиться тем более сильным и значительным, чем решительнее Германия будет ставить урегулирование судетского вопроса условием возвращения Германии к политике переговоров с Францией и Англией». 41