Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том I)

VI. После такого смелого поступка нельзя удивляться, что они присудили к тому же наказанию дона Лопе Хименеса де Вреа, первого графа д'Аранду; дона Бласко д'Алагона, владетеля Састаго; дона Лопе де Ребольедо, владетеля Монклуса; дона Педро Хордана де Урриэса, владетеля Айэрбы; Хуана де Бардахи; Беатрису Сантанхел, жену дона Хуана де Вильялпан-до, владетеля Сисамона; дона Луиса Гонсалеса, королевского секретаря; дона Альфонсо де ла Кавальериа, вице-канцлера королевства; дона Фелипе де Клементе, протонотария Арагона; дона Габриэля Санчеса, главного казначея короля; Санчо де Патерноя, Альфонсо Дара и Педро ла Кабра, земли которых были в соседстве с Сарагосой; Фернандо де Толедо, духовника митрополичьей церкви, дома Луиса де ла Кавалье-риа, каноника и камерария той же церкви; Иларию Рам, жену Альфонсо Линьяна; Луиса де Сантанхела; Хуана Доса; Педро де Силоса; Галасиана Сердана и многих других значительных сеньоров Сарагосы, Тарасовы, Калатаюда, Уэски и Барбастро.

VII. Хуан де Педро Санчес был сожжен фигурально за то, что бежал во Францию. Антонио д'Агостино, сарагосский дворянин (тот самый, который сделался вице-канцлером Арагона, отец бессмертного дома Антонио д'Агостино, архи* епископа Таррагоны, дома Педро, епископа Уэски, и тесть герцога Кардоны, дона Фернандо Фолько) был также в то же время в Тулузе. Это привело к тому, что его брат Педро д'Агостино был присужден инквизицией к епитимье. Вот как это произошло. Одушевленный неблагоразумным рвением, этот молодой человек, учившийся в Тулузе, присоединился к другим испанцам, чтобы требовать ареста Педро Санчеса. Он добыл себе удостоверение и послал его своему брату Педро д'Агостино с письмом для инквизиторов Сарагосы. Педро сказал об этом Гильерме, брату беглеца, и трем другим его друзьям, Хуану де Фатасу, нотариусу Сарагосы Педро Сельдрану и Бернардо Бернарди. Те стали порицать поведение Антонио д'Агостино и уговорились пока не отдавать инквизиторам ни письма, ни удостоверения, а написать в Тулузу, чтобы побудить Антонио д'Агостино отказаться от жалобы, поданной на Хуана де Педро Санчеса, и согласиться, чтобы тот был выпущен на свободу. Антонио последовал этому совету и известил своего брата Педро, что Санчес скоро будет освобожден. Тогда Педро передал инквизиторам письмо и удостоверение, о котором мы говорили. Святой трибунал, предполагая, что Санчес находится еще в тюрьме, отправил приказ о его переводе в Сарагосу. Суд Тулузы ответил, что Санчес выпущен на свободу и неизвестно, что с ним сталось. Инквизиторы навели справки о случившемся и арестовали пятерых друзей, которые были запрятаны в секретную тюрьму и присуждены 6 мая 1487 года к публичной епитимье, то есть к присутствию стоя во время публичной и торжественной мессы, как враги святой инквизиции и подозреваемые в самой малой степени в иудаизме, причем было объявлено, что они не могут занимать никакой почетной должности, ни обладать какой-нибудь церковной привилегией до тех пор, пока это будет угодно инквизиторам. Какие, спрашивается, обстоятельства происшествия, о котором идет речь, могли подать повод для подозрений в иудаизме?

VIII. То, что произошло с Гаспаром де Санта-Крусом, было еще более позорно для инквизиции. Этот испанец также убежал в Тулузу, где умер, после того как его изображение было сожжено в Сарагосе. По приказанию инквизиции был арестован один из его сыновей как способствовавший бегству отца. Он подвергся наказанию публичного аутодафе и был присужден взять копию приговора над его отцом, поехать в Тулузу, передать там этот документ доминиканцам с просьбой, чтобы труп его отца был вырыт для сожжения, и затем вернуться в Сарагосу для передачи инквизиторам протокола этой экзекуции. Осужденный подчинился без жалобы на распоряжение своих судей, и я содрогаюсь от ужаса, описывая это, одинаково возмущенный как варварством инквизиторов, так и низостью этого сына, долг которого был предать публичному проклятию и инквизицию, и его приговор и не возвращаться назад в Испанию.

IX. Хуана д'Эспераиндео и других главных виновников убийства Арбуеса влачили по улицам Сарагосы. Им отрезали руки и затем повесили. Трупы их были четвертованы, а части их тел были выставлены на публичных дорогах. Хуан д'Абадиа умертвил себя в тюрьме накануне своей казни, но с ним поступили после его смерти так же, как и с другими осужденными. Что касается Видаля д'Урансо, то вследствие объявленного ему снисхождения за обнаружение заговорщиков ему отрезали руки уже после того, как он испустил дух. К этому лишь свелось данное ему обещание помилования, потому что инквизиция в таких обстоятельствах добивается лишь сознания виновного в своем отступничестве и разоблачения его соучастников.