Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том I)

79. Перес (Антонио), государственный секретарь при Филиппе II - см. главу XXXV.

80. Кирос (дом Хосе), священник, адвокат в королевском совете в Мадриде, один из небольшого числа просвещенных литераторов своего времени. Узнав о преследовании, которое святой трибунал заставил претерпеть Беландо за его Гражданскую историю Испании (о чем я говорил в статье о нем), он составил записку, в которой старался убедить, что инквизиторы должны сначала выслушать автора, а потом уже осуждать его произведение. Этот поступок дорого обошелся ему: ни его семидесятилетний возраст, ни постоянная опухоль ног не помогли избежать преследования. Он был заключен в секретную тюрьму; как бы боясь, что этого недостаточно, его держали в течение февраля и марта в холодной и сырой комнате, где он испытал всю суровость сезона и готов был совсем изнемочь. Добились того, что известили Филиппа V о положении, до которого был доведен Кирос, и он получил свободу после сорока четырех дней мучений, под определенным условием не писать больше ничего о делах инквизиции, если он не хочет испытать более страшных наказаний. Следует допустить, что мстительность инквизиторов еще не была удовлетворена, так как они не считали его достаточно наказанным.

81. Рамос дель Мансано (дон Франсиско ) - см. главу XXVI.

82. Регла (брат Хуан де) - см. главу XXIX.

83. Рикардос (дон Антонио), граф де Трулъяс от своего имени и де Торрепальма по жене и кузине; главнокомандующий королевской армии; главнокомандующий армии в Руссильоне в 1793 и 1794 годах против Французской республики. Мадридская инквизиция преследовала его по подозрению, что он вольнодумец (esprit fort), то есть неверующий философ. Декан инквизиторов пригласил его присутствовать на малом аутодафе дона Пабло де Олавиде; таким манером думали дать ему предостережение. Думали также, что он может принять на свой счет некоторые заявления, имевшие, кажется, какое-то отношение к нему, хотя его имя не было упомянуто. Это казалось тем более естественным, что он был связан дружбой с Олавиде и был с ним согласен по некоторым вопросам религии. Это единственное унижение, которое святой трибунал дал испытать Рикардосу; не было достаточно улик, чтобы приступить к процессу против него.

84. Рипальда (Херонимо де), иезуит, уроженец Теруэля в Арагоне. В конце. XVI и в начале XVII века он был одним из ученейших богословов своего ордена. Он преподавал богословие и написал два трактата, один мистический, а другой О христианском учении. Последний был в школьном употреблении более столетия, с некоторыми изменениями, произведенными в последних изданиях его катехизиса. Николас Антонио говорит, что он умер в Толедо "в благоухании святости" в 1618 году, в восьмидесятичетырехлетнем возрасте. Некоторое время он был духовником св. Терезы. Похвала, вышедшая из-под пера такого историка, сначала уверила меня, что я должен молчать: мне казалось несправедливым Нападать на лицо, которое умерло с репутацией добродетельного человека. Однако в качестве историка я не могу воздержаться, чтобы не сказать правды, тем более что поведение Рипальды было очень назидательно в последние сорок четыре года его жизни и что он впал в некоторые заблуждения во дни своей юности. Разве нет для его извинения примеров Давида, св. Августина, св. Игнатия Лойолы и св. Франсиска де Борха, которые совершили некоторые излишества, будучи юны, а затем стали достойными причисления к лику святых? Процесс, возбужденный вальядолидской инквизицией, доказывает, что Херонимо Рипальда, священник, иезуит и обитатель Саламанки, был заключен в секретную тюрьму как иллюминат и квиетист, затронутый ересью Молиноса; что он признался в некоторых фактах, приписанных ему, просил в них прощения, умолял своих судей о сострадании и был подвергнут епитимье в 1574 году как сильно подозреваемый. Проявленное им сильное раскаяние было причиной того, что главный инквизитор Кирога скоро положил конец его покаянию. Он был восстановлен в своих правах, во всех должностях и допущен ко всем поручениям, которые хотели ему доверить его начальники. Я с сожалением передаю это обстоятельство из жизни Рипальды и прибавлю, что чистота веры и нравов впоследствии сделала его достойным почета и уважения людей. Да будет позволено мне привести здесь ответ Мезрэ [888] кардиналу Мазарини [889]. Этот министр однажды упрекал Мезрэ за то, что тот написал в своей Истории Франции, что Людовик XI был плохой сын, плохой отец, плохой муж и плохой друг. Мезрэ отвечал: "Я очень досадую на это, но мое качество историка обязывает меня быть орудием истины".