Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том I)

2. Франсиско де Виберо Касалья, брат Агостино Касальи, священник, настоятель прихода Ормигос, в епархии Паленсии, сначала отрицал все навязанные ему обвинения, но признался во всем под пыткой, подтвердил свои признания и просил быть допущенным к примирению. В этой милостыни ему было отказано, и его осудили к передаче в руки светской власти, хотя он не был ни рецидивистом, ни учащим. Предпочли думать, что его побудил к раскаянию только страх смерти. Действительно, будучи на эшафоте, он, увидев своего брата раскаявшимся и вновь ревностно исповедующим католическое учение, засмеялся в ответ на его увещевания, жестом выразил ему свое презрение, обвиняя в трусости, и испустил дух среди пламени, совершенно спокойно, без малейшего признака страдания или раскаяния. Перед вступлением на эшафот он, подобно брату, был лишен священного сана [802]. Не было недостатка в епископах для этой церемонии: среди присутствующих находились архиепископы Севильи и Сант-Яго и епископы Паленсии и Сиудад-Родриго. Ее совершил епископ Паленсии, юрисдикция которого простиралась на Вальядолид, в котором еще не было архиерейской кафедры.

3. Донья Беатриса де Виберо Касалья, сестра двух вышеупомянутых жертв, сначала следовала системе отрицания, во всем призналась под пыткой и просила допустить ее к примирению. Она получила только два голоса против десяти. Обратились в верховный совет, который решил, что она подлежит смертной казни. Она исповедалась, была задушена и затем предана пламени.

4. Альфонса Перес, священник из Паленсии, доктор богословия, отрицал приписанные ему обвинения; мучения пытки вырвали у него признание в том, в чем его обвиняли. Он выказал раскаяние, но, лишенный сана и задушенный, был сожжен, как и другие.

5. Дон Кристобал де Окампо, из Севильи, рыцарь ордена св. Иоанна, раздаятель милостыни при великом приоре Кастилии и Леона, доне Антонио Толедском, присужден за лютеранство к той же каре, что и предшествующие.

6. Дон Кристобал де Падилья, рыцарь и житель Саморы, принял ту же участь.

7. Лиценциат Антонио Эресуэло, адвокат из города Торо, осужденный как лютеранин, сгорел на огне, ничем не показав своего раскаяния. Когда его вели на казнь, доктор Касалья обратился к нему лично со словами увещевания и повторил их уже у ступени эшафота, но это напрасно: Антонио засмеялся в ответ на его слова, хотя уже был привязан к столбу посреди дымившихся дров. Один из лучников, окружавших костер, придя в бешенство от такого мужества, вонзил копье в тело Эресуэло, кровь из которого еще текла, когда его достигло пламя. Он умер, не произнеся ни слова.

8. Хуан Гарсия, ювелир из Вальядолида, был осужден как лютеранин. Он исповедался и понес обычную казнь. Говорили, что его жена донесла о лютеранском сборище в Вальядолиде и была вознаграждена за это пожизненной рентой из государственной казны.

9. Лиценциат Перес де Эррера, судья контрабандистов в городе Логроньо, брат дона Висенте, королевского квартирмейстера, понес ту же кару, что и Гарсия, верования которого он разделял.

10. Такова же была участь Гонсале Баеса, португальца, о котором я говорил в предыдущей главе и который погиб как иудействующий еретик.

11. Донья Каталина де Ортего, вдова командора Лоайсы, дочь Эрнандо Диаса, прокурора королевского совета Кастильи, жительница Вальядолида, была судима как лютеранка и исповедалась. Она разделила участь других осужденных. Той же участи подверглись:

12. Каталина Роман из Педросы.

13. Изабелла де Эстрада из того же города и

14. Хуанна Бласкес, прислуга маркизы Альканисес. Ни одна из этих четырнадцати жертв не учила, ни одна не впала в ересь вторично. Однако инквизиторы раскаяние их считали вынужденным из-за боязни смерти. Почему? Потому что они сознались в своем мнимом преступлении только под пыткой.

X. Среди лиц, примиренных с Церковью на вальядолидском аутодафе, были:

1. Дон Педро Сармиенто де Рохас, житель Паленсии, рыцарь ордена Сант-Яго, командор Кинтаны, сын дона Хуана де Рохаса, первого маркиза Позы, и Марии Гомес де Сармиенто, его жены. Донья Мария была дочерью дона Диего Гомеса де Сармиенто, графа Салинас-и-Рибадео, и доньи Марии Ульоа, его жены, из дома маркизов де ла Мота де Торо. Он был наказан как лютеранин, лишен своих титулов и званий, облечен в пожизненное санбенито, заключен навсегда, лишен имущества и обречен на бесчестие.

2. Дон Луис де Рохас, его племянник, старший сын дона Санчо де Рохаса Сармиенто (отцом которого был маркиз Поза, о котором я только что упоминал) и доньи Франсиски Энрикес д'Альманса, дочери дона Франсиско Энрикеса д'Альманса, маркиза Альканисеса, и доньи Изабеллы Ульоа де ла Мота де Торо. Ему вменили то же преступление, что и его дяде. Он был изгнан из Мадрида, Вальядолида и Паленсии; ему было запрещено выезжать из Испании; его имущество было конфисковано. Он был объявлен лишенным наследования маркизата Позы, который перешел к его младшему брату дону Санчо де Рохасу Энрикесу.