Х Льоренте - История испанской инквизиции (Том II)

Сравнятся ли эти идеи с теми, о которых говорится: новые и опасные учения, заразившие Испанию, причина погибели, как необоснованно считается, большей части Европы. Разве когда-либо найдется нечто более противное христианству, Евангелию и духу Иисуса Христа, чем девять указанных принципов? Пусть судьями будут христиане всех наций.

XXV. Эдикт содержит одну статью, которая, кажется, осуждает непреклонность, с которой апостолы просили дождя огненного на самарян, ибо те не приняли Иисуса, заметив, что он шел поклониться Богу в Иерусалимский храм, а не в самарянский. Конечно, любой добрый христианин также осудил бы чрезмерное рвение апостолов, зная, что Иисус в Евангелии не только отклонил это предложение, но и, обращаясь к ним, строго сказал: Не знаете, какого вы духа. Не знаю и я, достаточно ли поразмыслил великий инквизитор, прежде чем включить в эдикт эту статью, потому что если вчитаться глубже в текст Евангелия св. Луки (в котором об этом повествуется), станет ясно, что это одна из самых убедительных его глав, доказывающая, что инквизиционный трибунал противен самому духу учения Иисуса Христа. В особенности противны ему законы испанского трибунала, не только разрешающие, но и приказывающие доносить. По этим законам доносчику обещаются награды, а оклеветанный жестоко наказывается, будучи лишен всех средств защиты, хотя во всем мире и менее развитые народы не отнимали у осужденного этого естественного права. Оклеветанного помещают в тюрьму и держат в заключении без какого-либо общения, не только до предъявления обвинения и начала допросов, но и до тех пор, пока не будет вынесен и не приведен в исполнение определенный приговор. В этом суде обвиняемому невозможно узнать, кто против него свидетельствует, от него скрывают подлинные показания, чтобы он не мог их как-нибудь сопоставить и найти доводы в свою пользу; и, наконец, в этом суде отвергают всеобщие нормы права и скрупулезно следуют нелепому и несправедливому уставу, придуманному монахами, ничего не смыслящими в юриспруденции.

XXVI. Кто были те самаряне, о которых повествует св. Лука? Не более чем отошедшие от иудейской Церкви израильтяне, приверженцы того же закона Моисеева, что и их собратья из Иерусалима.

XXVII. В чем состоял их раскол? Суть его была ни много ни мало в том, что самаряне, отказываясь признать единство израильской Церкви и иерусалимского первосвященника как ее главу, сочли себя вправе построить в своей столице, Самарии, другой храм, для возношения даров Богу по истинному своему закону и независимо от иерусалимского синедриона [212].

XXVIII. Чем же согрешили эти люди, по мнению апостолов Иакова и Иоанна? Да тем, что они не только отделились от Иерусалима, но и косвенно преследовали правоверных иудеев, отказывая в приюте тем, кто, по их мнению, нес дары Богу в Храм, стоящий на месте Соломонова, минуя построенный ими на горе Гаризим [213].

XXIX. Какую роль тогда взяли на себя апостолы? Роль доносчиков и прокуроров инквизиции.

Что просили они для самарян? Кары огнем, как и в инквизиции, где, только не произнося этих слов, обвиняемого передают светскому судье, который, без сомнения, вынесет смертный приговор, боясь, как бы его самого не уличили в ереси или нарушении папских булл, предписывающих оказывать инквизиции всяческое содействие.

XXX. Какой же урок преподнес тогда Иисус Христос? Он показал, что желание обвинителей было противно духу мира, любви, кротости, доброты, терпения, незлобивости и увещевания, который он непрестанно старался внушить апостолам своими поучениями и личным примером; тем более оно противоречило тому духу, который они получат позднее, когда он уже будет на небе, и снизойдет на них Дух Святой, сделав их новыми людьми.

XXXI. Мне кажется, не имеет смысла тратить время на конкретные примеры. Любой непредубежденный читатель поймет, что Иисус Христос открыто осуждал доносы, обвинения и наказание огнем еретиков и других заблудших овец мистического стада римской католической Церкви, независимо от наличия у них своих храмов и своих служителей, преемники они апостола Петра или нет.

XXXII. Если бы во время цитирования в эдикте этого отрывка великий инквизитор произвел подобные размышления, то, думаю, он воздержался бы от привлечения такого внимания к текстам, наводящим верующих на мысль упразднить это ведомство, пророчески осужденное самим основателем нашей святой апостольской римской католической Церкви, который хотел видеть в ней не лицемерие, порожденное страхом перед инквизицией, но искреннюю любовь к Богу как следствие глубокого убеждения.