Наталья Старосельская: Повседневная жизнь «русского» Китая

И тем больнее было сохранять в сердце, в памяти «срытый дом», исчезнувшую из подлунного мира страну. И тем отчетливее созревала необходимость вернуться…

Парадокс?

Возможно. Но не только парадокс.

Необходимость. Необходимость преодолеть свою потерянность, несостоятельность. Необходимость так или иначе пригодиться там, где родился. Даже если и не ты родился, а твои предки… Родина есть Родина. Ее не выбирают.

Нужно было непременно вернуться, чтобы на месте срытого дома возвести новый — на том же фундаменте, на тех же традициях и обычаях.

Великая иллюзия.

Которая слишком многих погубила.

Которая многим даровала жизнь, а не просто возможность выжить в колониальной среде «русского» Китая.

Благодаря воспоминаниям и исследованиям, мы много сегодня знаем об эмиграции, об островах Рассеяния. Мы знаем о тех, кто получил известность благодаря своим стихам и прозе, эссе и философским трактатам, песням и мемуарам. Но о скольких же безвестных не знаем мы ничего!.. И это незнание мешает понять что-то очень важное в себе. Ведь только собрав по крупицам их повседневную жизнь, их боль и радость, надежды и отчаяние, мы сможем осознать подлинный смысл собственного бытия. Вспомним «Исповедь сына века» Альфреда Мюссе:

«Три стихии делили между собой жизнь, расстилавшуюся перед юношами: за ними навсегда разрушенное прошедшее, перед ними заря безграничного небосклона, первые лучи будущего, и между этих двух миров нечто, подобное океану, отделяющему старый мир от Америки; не знаю, что-то неопределенное и зыбкое, море тинистое и грозящее кораблекрушениями, по временам переплываемое далеким белым парусом или кораблем с тяжелым ходом; настоящий век, наш век одним словом, который отделяет прошедшее от будущего, который ни то, ни другое и походит на то и другое вместе, где на каждом шагу недоумеваешь, идешь ли по семенам или по праху.

И им оставалось только настоящее, дух века, ангел сумерек, не день и не ночь; они нашли его сидящим на мешке с костями, закутанным в плащ себялюбия и дрожащим от холода. Смертная мука закралась к ним в душу при взгляде на это видение, полумумию и полупрах…

О, народы будущих веков! Когда в жаркий летний день склонитесь вы над плугом на зеленом лугу отчизны, когда под лучами яркого, чистого солнца земля, щедрая мать, будет улыбаться в своем утреннем наряде земледельцу; когда, стирая с мирного чела священный пот, вы будете покоить взгляд на беспредельном небосклоне и вспомните о нас, которых уже не будет более, — скажите себе, что дорого купили мы вам будущий покой; пожалейте нас больше, чем всех ваших предков. У них было много горя, которое делало их достойными сострадания; у нас не было того, что их утешало».

По-моему эти строки Мюссе имеют самое непосредственное отношение к «русскому» Китаю, словно Атлантида, опускающемуся все глубже и глубже в воды океана Времени…

Вернуться в Россию стихами». 200 поэтов эмиграции. Антология. М., 1995.

Вертинская Л. Синяя птица любви. М., 2004.

Вертинский А Дорогой длинною… М., 1990.

Ильина-Лаиль О. И. Восточная нить. СПб., 2003.

Ильина Н. И. Дороги. М., 1983.

Ильина Н. И. Судьбы. М., 1980.

Мелихов Г. В. Белый Харбин. Середина 20-х. М., 2003.

Мелихов Г. В. Маньчжурия далекая и близкая. М., 1991.

«Мы жили тогда на планете другой….» Антология поэзии русского зарубежья. В 4 т. M., 1994.

Священник Дионисий Поздняев. Православие в Китае. М., 1998.

Семейные хроники. Бородины. М., 2000.

Смольников В. Записки шанхайского врача. М… 2001.

Якобсон Е. Пересекая границы. М., 2004.