Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 1

19 декабря саботажники внесли изъятые деньги в Народный комиссариат просвещения, и Панина была освобождена. Впоследствии она стала белоэмигранткой.

14 декабря 1917 г. Петроградский революционный трибунал заслушал второе дело о саботаже, по обвинению бывшего командующего 5-й армией Северного фронта генерала В. Г. Болдырева в неподчинении приказанию назначенного Советским правительством Верховного главнокомандующего Н. В. Крыленко.

Когда 11 ноября Н. В. Крыленко в сопровождении небольшого отряда выехал из Петрограда на фронт, чтобы вступить в командование действующей армией и принять дела Ставки, он прежде всего заехал в штаб Северного фронта, чтобы организовать начало переговоров о перемирии с командованием войск Германии. Однако нового главковерха представители командования Северного фронта встретили враждебно. В Пскове, где находился штаб Северного фронта, главнокомандующий фронтом генерал В. А. Черемисов на вызов к Крыленко не явился, ответив отказом. Н. В. Крыленко издал приказ об отстранении Черемисова от должности и письменно предложил ему временно исполнять обязанности до прибытия преемника под наблюдением комиссара фронта большевика Б. П. Позерна.

12 ноября Н. В. Крыленко прибыл в Двинск, где располагался штаб командующего 5-й армией Северного фронта генерала В. Г. Болдырева. Здесь повторилось то же, что и в Пскове. Болдырев на приглашение Крыленко не откликнулся, а при повторном вызове ответил, что может принять Крыленко у себя. Остановившись в Двинске, Н. В. Крыленко созвал армейский комитет. Болдырев не явился и на заседание комитета. Между тем армейский Военно-революционный комитет стал на большевистские позиции. Ввиду явного саботажа Болдырева Н. В. Крыленко отстранил его от должности, а Военно-революционный комитет армии арестовал генерала и отправил его в Петроград для предания суду революционного трибунала.

На судебном заседании Болдырев заявил, что, так как Крыленко назначен главковерхом большевиками, поэтому он не подчинялся его приказаниям. Кроме того, он пытался оправдать свои действия тем, что армейский комитет также разделял его точку зрения, а о переходе комитета на советские позиции он не знал.

Когда у Болдырева на суде спросили, как бы он поступил, если бы знал о переходе армейского комитета на советские позиции, он ответил: «Я считаю себя гражданином свободной России и подчиняюсь воле Учредительного собрания», то есть дал понять, что не признает Советской власти.

Революционный трибунал признал Болдырева виновным в неисполнении распоряжений Верховного главнокомандующего Крыленко и приговорил его к трем годам тюремного заключения [13] [13] В. Г. Болдырев был освобожден из заключения в мае 1918 г. на основании амнистии, объявленной Петроградской коммуной 1 мая 1918 г. Позже участвовал в борьбе против Советской власти, был членом Директории Уфимского правительства и главкомом его вооруженных сил. Колчаком выслан в Японию. После разгрома колчаковцев Красной Армией возвратился во Владивосток и вторично был амнистирован. .

Вскоре в Петроградском революционном трибунале слушалось дело графини О. Апраксиной.

В декабре 1917 г. в Народный комиссариат государственного призрения, руководимый А. М. Коллонтай, пришла сестра милосердия благотворительного церковного приюта, носившего название «Во имя царицы небесной», А. В. Кобылина и сообщила об ужасном состоянии находящихся в приюте детей. В приюте, говорила она, «перестали совершенно топить, несмотря на суровые морозы. Трубы стали лопаться от холода… Белье перестали стирать, и дети ходят в грязном белье, кишащем паразитами… Дети голодают, от голода у детей стали появляться на руках и ногах язвы и раны… Смертность среди детей ужасающая… Дошло до того, что покойник оставался непогребенным три недели… Видя эти ужасы, я стала настойчиво обращать внимание графини Апраксиной (попечительницы приюта. — Д. Г.) и других лиц на нравственную ответственность за состояние детей, но мне постоянно указывали, что нужно терпеть… У меня создалось твердое убеждение, что все это безобразие создавалось искусственно с целью убедить народ в том, что всему этому виною является власть большевиков. Это… подтверждается еще и тем, что графиня Апраксина упорно не желала обратиться за помощью в министерство призрения…»

Народный комиссариат государственного призрения, узнав об этом, ассигновал необходимые средства на содержание детей и спае многих из них от гибели. Назначенная комиссаром приюта Е. Н. Миндлина заявила: «Совокупность всех обстоятельств, при коих продолжалось бесчеловечное существование детей, меня убедила в том, что графиня Апраксина умышленно старалась избегать правительственной помощи с целью дискредитировать власть народных комиссаров, на опыте демонстрируя всю внесенную якобы ими в жизнь приюта разруху».