Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 1

По мнению штаба, к тому времени, когда составлялся этот план, окружение большевизма было уже начато.

«На Севере — благодаря оккупации портов Ледовитого океана.

На Востоке — благодаря созданию барьера в виде русско-чешского фронта.

На Юге — действиями армий Деникина и Краснова и оккупацией портов Черного моря…

На Юго-Востоке — путем движения из района Каспийского моря с целью соединения армий Деникина — Краснова с уральскими армиями…

На Западе — путем восстановления прочпой в военном отношении Польши, способной играть роль буферного государства между Россией и Германией; в случае необходимости, путем оккупации Петрограда… или по крайней мере путем блокады балтийского побережья».

Кроме того, по плану генерального штаба намечалась оккупация Украины как наиболее богатой области России.

Для осуществления плана «окружения и уничтожения большевизма» генеральный штаб предлагал поделить «зоны действия» между государствами Антанты и настойчиво призывал правительства «срочно прийти к соглашению в целях: установления принципов интервенции в России, уточнения распределенных обязанностей, обеспечения единого руководства».

Пока в дипломатических и военных сферах Антанты шло обсуждение планов интервенции, в местностях, где эсеры и меньшевики образовали антисоветские, так называемые «демократические правительства», углублялся процесс разложения.

Режимы «учредиловской демократии» в Поволжье, Сибири, на Севере, в Закаспийской области Туркестана означали возврат к буржуазно-помещичьему строю. Наиболее полно «учредиловская демократия» была представлена в созданном правыми эсерами самарском правительстве Комуча (Комитет членов Учредительного собрания). Но и там при самом его возникновении явно обозначилась тенденция превращения созданного антисоветского режима в прежний, дореволюционный, буржуазно-помещичий. В самарском перевороте помимо «социалистических» партий участвовали белогвардейские офицерские отряды под командованием полковника Н. А. Галкина. Их деятельность в дни захвата власти ознаменовалась кровавым террором, самосудами, расстрелами коммунистов, советских активистов, представителей революционно настроенных масс. Эсеры тем не менее предоставили Галкину пост «командующего войсками» так называемой «народной армии» — оплота созданного ими правительства. На территорию, подвластную Комучу, стали стекаться со всех сторон бежавшие от революции реакционеры, которые заняли важные посты в административном и военном аппарате и практически восстанавливали на местах старорежимные дореволюционные порядки. Несмотря на обещания Комуча защищать демократические права населения, установить либеральные формы правления, тюрьмы на подвластной ему территории оказались переполненными. Была создана военная контрразведка. Действовали военно-полевые суды, состоявшие из белых офицеров. По их приговорам расстреливали рабочих, подозреваемых в большевизме. Террористический режим возмущал трудящихся. Советы рабочих депутатов, лишенные эсерами и меньшевиками власти и превращенные в «органы выражения общественного мнения», проявляли недовольство. Рабочие требовали сохранения советских законов о труде, рабочего страхования, прекращения политических репрессий и арестов. Стало прозревать и крестьянство, испытывавшее на себе все прелести «демократического рая». Если крестьяне вначале прислушивались к эсеровской агитации, то вскоре в своей массе бедняки и середняки стали отворачиваться от эсеров и их «правительства». Военное командование посылало в деревни карательные отряды против крестьян, уклонявшихся от мобилизации в армию. В сущности, власть принадлежала эсеровскому Комучу только формально, фактически же она находилась в руках белогвардейцев, которые требовали от эсеров прекращения игры в демократию, возвращения помещикам и капиталистам их владений, отнятых революцией, решительного перехода к прежним капиталистическим порядкам. Такие же требования к «демократам» предъявляли и международные империалисты: «учредиловская демократия» не устраивала их. Все чаще и чаще в антисоветском лагере выдвигались требования установления военной диктатуры.

В Сибири процесс реставрации буржуазно-помещичьего строя шел еще более интенсивно, чем в Поволжье. Реакционные, монархистские и кулацкие элементы имели здесь большое влияние. Используя эсеровские лозунги, они сразу же после свержения Советской власти приступили к осуществлению своих действительных реставраторских целей. Соглашательская политика «демократов» только поощряла их к этому.