Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2

С апреля 1922 г. заведующим «линией связи» в Киеве стал бывший подполковник генерального штаба царской армии и опытный разведчик Б. Ю. Павловский, носивший клички Варин и Мухин. Он поселился на квартире Варвары Виноградовой, которую постепенно вовлек в свою работу. Павловский наладил связи с заграницей через жителей Новоград-Волынска и местечка Полонное, профессиональных контрабандисток О. Кереш и Шарвар, и использовал в качестве курьеров незаметных лиц, женщин и родственников разведчиков, в том числе сестру и мать резидента шпионской организации в польском местечке Корец бывшего офицера Д. Капоцинского (Орленка) — Анну и Марию Капоцинских. Пожилая женщина, Мария Капоцинская по задапию шпионов нелегально переходила границу, переносила шпионские материалы, которые тщательно заклеивались в жестяные коробки или в чемодан с двойным дном.

После смерти Павловского в декабре 1922 г. «линией связи» стала заведовать В. В. Виноградова, под кличкой Соломон.

В мае — июне 1923 г. главный резидент «Центра действия» Б. А. Евреинов (Гусар) сообщил из-за границы по «линии связи» в Киев, что парижский «Центр действия» распался и что он, Евреинов, выехал в Прагу и ведет переговоры об издании нового журнала, в котором предлагает участвовать и киевским «активистам». Получив это письмо, Чебаков возмутился. Он считал, что еще можно было «действовать», когда во главе организации стояли такие хорошо известные в антисоветской среде лица, как Чайковский. Но после того, как «Центр действия» распался, не могло быть и речи об участии киевских «активистов» в новом предприятии Гусара.

В июле 1923 г. работники Киевского отдела Государственного политического управления, давно уже напавшие на след организации и наблюдавшие за нею, арестовали всех наличных участников старшей и молодежной групп и «линии связи» «Центра действия». Наиболее дальновидные члены этой организации уже поняли беспочвенность надежд на переворот. Большинство арестованных признали свою вину. По окончании расследования суду были преданы 18 человек, из них несколько профессоров и преподавателей высших учебных заведений. Дело это рассматривалось в марте — апреле 1924 г. в Киевском губернском суде.

Процесс вызвал широкие отклики в стране и за рубежом. Белоэмигрантские круги подняли кампанию по поводу «притеснений» интеллигенции и профессуры в Советском Союзе. Президент Франции Пуанкаре, известный своей ненавистью к революции, решил даже вмешаться в ход судебного процесса. В телеграмме на имя народного комиссара иностранных дел 7 апреля 1924 г. он выражал опасение, что профессорам, потеря которых «болезненно ощущалась бы как сокращение мирового интеллектуального достояния», может быть вынесен смертный приговор. Телеграмма Пуанкаре вызвала негодование широкой советской общественности. Даже подсудимые выступили с публичным заявлением, отвергая вмешательство иностранцев.

Генеральный прокурор Украинской Советской Социалистической Республики Н. А. Скрыпник заявил: «С глубоким негодованием отвергаем мы какое бы то ни было право Пуанкаре на моральные сентенции. Не Пуанкаре, у которого руки в крови рабочих, протестовать против высшей меры наказания, применяемой к шпионам. Разве во Франции не продолжается действие военно-исключительного положения, по которому шпионы приговариваются к высшей мере наказания? Разве французский буржуазный суд перестал быть классовым, пристрастным? Разве по подозрению в большевизме сотни и тысячи французских солдат не заключены в тюрьмы?.. С глубоким возмущением и омерзением надо отнестись к лицемерному заявлению Пуанкаре в пользу польско-французских шпионов. Из 18 обвиняемых но делу «Центра действия» лишь 3 принадлежат к профессуре. Это десятистепенные величины из цеха ученых».

8 апреля 1924 г. Киевский губернский суд вынес приговор, по которому четырех обвиняемых приговорил к условному наказанию; Леониду и Зинаиду Куцеваловых — к 5 годам лишения свободы; шпионку Анну Капоцинскую — к 7 годам лишения свободы; профессора Н. П. Василенко, К. П. Василенко, Б. Н. Толиыгу, адвоката Л. Э. Чолганского, профессора П. П. Смирнова и шпиона М. А. Онищенко-Павлюка — к 10 годам лишения свободы; изменника С. П. Единевского, бывшего царского прокурора С. М. Чебакова, А. Я. Яковлева и заведующую шпионской «линией связи» В. В. Виноградову — к высшей мере наказания — расстрелу.

16 мая 1924 г. Президиум Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета, рассмотрев ходатайство осужденных о помиловании, вынес решение: «…установив, что контрреволюционная организация «Киевского областного центра действия» при всей контрреволюционности стремлений инициаторов и руководителей его была лишь бессильной и беспочвенной попыткой представителей старой буржуазии к восстановлению капиталистического строя; что попытка эта была заранее осуждена на полную бесплодность ввиду враждебного отношения к ней со стороны широких масс рабочего класса, крестьянства, а также украинской и русской интеллигенции, что выразилось в широких демонстрациях и массовых собраниях трудящихся; что государственная измена и шпионаж… на деле существенного вреда не принесли… а потому, принимая во внимание действительное и чистосердечное раскаяние принесших просьбу о помиловании, Всеукраинский Исполнительный Комитет постановляет… заменить установленную утвержденным Верховным судом УССР приговором Киевского губернского суда высшую меру наказания в отношении осужденных Чебакова Сергея, Единевского Сергея, Яковлева Алексея и Виноградовой Варвары — 10 годами лишения свободы со строгой изоляцией и поражением прав сроком на 5 лет каждого. В отношении Куцеваловой Леониды, Куцеваловой Зинаиды, Капоцинской Анны, Василенко Николая, Толпыги Бориса, Чолганского Леонтия, Смирнова Павла, Онищенко-Павлюка Михаила, осужденных к разным срокам лишения свободы, срок наказания сократить наполовину».