Алексей Лобин - Взятие Смоленска и битва под Оршей 1514 г.

Канцелярия Сигизмунда в своих действиях не была последовательна и еще не определилась с окончательным «подсчетом» потерь противника, однако поспешила распространить первые официальные известия, в которых отсутствовала какая-либо целостная картина битвы. Данные о численности войск брались совершенно произвольно, и вряд ли у нас имеются основания доверять тем или иным сведениям, вышедшим из-под пера королевской канцелярии с одной целью — с помощью «тьмочисленных» цифр произвести грандиозное впечатление. С начала 1515 г. появилось большое количество поэтических произведений, посвященных триумфу Сигизмунда [203] Дарашкевич В. И. Новолатинская поэзия Белоруссии и Литвы: первая половина XVI в. Минск, 1979. С. 95. .

Попутно в послании архиепископу Яну Ласкому 25 сентября 1514 г. король озвучил другие цифры: он якобы видел «простертые на 8 римских миль горы трупов врагов, там на месте битвы лежало более шестнадцати тысяч» [204] Sigismundus, Rex — Joanni Lasski // AT. № CCXXXIV. P. 184–185. .

Впоследствии в сочинениях хронистов XVI в. число убитых «московитов» возросло до 40 000, а количество пленных — до 5000.

Завышая потери противника, в то же время были значительно уменьшены собственные. По официальным данным, в кровопролитной битве погибли «2 сиятельных барона, Зборовский и Слупецкий, которых похоронили в Вильно у бернардинцев. Из королевских воинов было убито 500, ранено много больше» [205] Anno domini millesimo quingentesimo quartodecimo. P. 6. . Скорее всего, С. Гурский и другие хронисты упомянули только рыцарей, судьба же «почтовых» и рядовых воинов их не интересовала [206] Spieralski Z. Jan Tarnowski 1488–1561. Warszawa, 1977. P. 69. .

Особо следует сказать о пленных [207] О пленных см.: Антонов А. В., Кром М. М. Списки русских пленных в Литве первой половины XVI века // Архив русской истории. Вып. 7. М., 2002. С. 149–196; Grala Н. Jeńcy spod Orszy: między jagiellońską «propagandą sukcesu» a moskiewską racją stanu (1514–1552) // Aetas media. Aetas moderna. Studia ofi arowane profesorowi Henrikowi Samsonowiczowi w 70-tą rocznicę urodzin. Warszawa, 2000. P. 440–466; Кошалеў M. K. Жывыя i мертвыя: Маскоўскія вязні пасля Аршанскай бітвы 1514 г. // Гістарычна-археалагічны зборнік. Мн., 1998. С. 176–183. — В 2002 г. вышла в свет работа литовского исследователя М. Сирутавичюса «Военнопленные в ВКЛ в первой половине XVI века» ( Sirutavičius M. Karo belaisviai Lietuvos Didžiojoje Kunigaikštystėje XVI a. pirmojoje pusėje. Vilnius, 2002). Одна из последних работ: Граля Г. Палонныя з-пад Оршы: паміж ягелонскай «прапагандай поспеху» і дзяржаўнымі інтарэсамі Масковіі (1514–1552) // ARCHE. № 12. 2014. C. 645–679. . О 1500–2000 захваченных «вязней» писал в хвастливых посланиях Ягеллонский двор, и цифры эти не подтверждаются документальными источниками — актами Литовской метрики. Если в польских сочинениях фигурировали 1500–2000 пленников, то в бела-русско-литовских летописях остались более скромные цифры. Так, «Хроника Литовская и Жмойтская» свидетельствует, что «детей боярских живых приведено личбою 596», по летописи Рачинского «жывых прыведено всих у личбе трыста осмдесят. Детей бояръских тых всих по замкох литовских послано у везэне, а простых людей, которых жывых поймали, нельзе и выписати множества для», а Евреиновская летопись упоминает «детей 380 боярских много живых приведено всех в счете». Из этого можно заключить, что в плен захвачено ок. 600 чел., из них 380 детей боярских, а остальные — боевые слуги. Сохранившиеся списки «московских вязней» 1514–1538 гг. перечисляют еще меньше — не более двух сотен человек. В любом случае, ни о каких тысячах пленных речи быть не может.

И все же ягеллонская пропаганда постаралась по максимуму использовать пленных в качестве орудия ягеллонской пропаганды. Живым воплощением «великого триумфа» закованных узников демонстрировали во дворах европейских правителей. Несколько пленников Сигизмунд отправил в Венгрию, Венецию и Италию, где послы демонстрировали живые «доказательства победы над схизматиками». Первая демонстрация происходила в столице Великого княжества Литовского. В тенденциозном труде С. Гурского имеется следующее свидетельство: «От неверных соседей прибыли в королевскую Вильно легаты крестоносцев из Пруссии и Ливонии, без иной большой причины, кроме как посмотреть на победоносное и триумфальное прибытие короля в город, где по порядку и в (большом) числе прошли их союзники из Москвы, все вожди войска, пленные в цепях и оковах. Прикрывая свое коварство, притворно и с неохотной душой они присоединились к поздравлениям с победой над московитами, поскольку счастье короля и поражение и оковы их союзников рвали им внутренности» [208] Anno domini millesimo quingentesimo quartodecimo. P. 6. .