Александр Ермаков - Великие русские полководцы и флотоводцы. Истории о верности, о подвигах, о славе...

Однако далеко не все планы, приказы и инструкции Барклая претворялись в жизнь: действительность вносила серьезные поправки в деятельность полководца. Было отклонено царем и его предложение о назначении главнокомандующего. Таким образом, в самый канун войны русские войска остались без общего руководства.

Война началась в ночь на 12 июня. К этому времени 320-тысячная русская армия сосредоточилась в западных губерниях. Первый эшелон Великой армии Наполеона насчитывал 448 тысяч солдат, и общее численное превосходство французов было не столь велико, как считалось до недавнего времени. Однако Наполеон имел подавляющий перевес на главном, вильненском направлении.

Началось отступление армий Барклая и Багратиона. Они отступали в полном порядке, умело ведя арьергардные бои, задерживая противника на переправах, нанося ему внезапные удары. 22 июля обе армии соединились у Смоленска. Иначе складывались дела у французов. Преследование длилось всего месяц, больших боев не было, а из строя выбыло свыше трети всего состава. Отставшие, больные, дезертиры заполнили города и села Белоруссии и Литвы. Значительная часть лошадей пала от бескормицы, французам приходилось спешивать конные части.

Барклай считал необходимым отступать и дальше. Ведь с каждой верстой к востоку силы французов должны были таять, а силы русских возрастать. Когда же перевес перейдет на сторону России – Великой армии и Наполеону наступит конец. Однако этого расчета не хотели понять ни армия, ни общество, ни император, требовавшие битвы во что бы то ни стало. Военного министра подвергали ежедневно насмешкам и ругательствам, а при дворе – клевете. Со времени злополучного Сент-Круа ни один гланокомандующий не был так мало популярен, как «немец» Барклай. Его обвиняли в нерешительности, малодушии, государственной измене. Полководец стоически переносил оскорбления. Спасение возненавидевшей его армии стало единственной его целью, ей принес он в жертву свое самолюбие, свою репутацию.

Уступая голосу армии и страны, Александр I назначил главнокомандующим Кутузова, прибытие которого к армии 17 августа вызвало всеобщий энтузиазм. М. И. Кутузов продолжил отступление, но войскам отступать с ним казалось легче, нежели с Барклаем.

Накануне Бородинского сражения Барклай и генерал Кутайсов, начальник артиллерии 1-й армии, провели ночь в крестьянской избе. Михаил Богданович всю ночь писал и задремал только перед рассветом, запечатав написанное в конверт и спрятав его в карман сюртука. На восходе солнца, с первым выстрелом генерал Барклай в полной парадной форме, при орденах и шляпе с черным пером стоял со своим штабом на батарее позади деревни Бородино. По воспоминаниям современников, он явно искал смерти. Видя героизм и самоотверженность генерала, солдаты, отзывавшиеся о нем не очень лестно до Бородинского сражения, восторженно приветствовали его. Багратион, допускавший по отношению к Барклаю летом 1812 года поступки, выходившие за рамки всякой субординации и приличия, узнал, с каким геройством сражается генерал при Бородино, и воскликнул: «Спасение армии в его руках… Господь, да сохрани его!»

В сентябре 1812 года Михаил Богданович Барклай де Толли по болезни покинул армию и проживал в своем имении Бекгоф до выздоровления. В 1813 году он был возвращен на ключевые командные посты, с блеском провел заграничные кампании 1813–1814 годов. За победы в сражении при Кенигсварте и в битве при Кульме Барклай был награжден орденом Андрея Первозванного и орденом св. Георгия 1-й степени – высшими наградами России. При капитуляции Парижа Михаил Богданович стал сорок первым генерал-фельдмаршалом русской армии.

В 1815 году фельдмаршал вернулся на родину, командовал 1-й армией, включавшей почти две трети сухопутных сил России. Весной 1818 года он отправился в Германию для лечения на водах. Путь прославленного полководца лежал через Восточную Пруссию. Здесь Барклай тяжело заболел и 13 мая 1818 года скончался.

В ряду героев Отечественной войны 1812 года фельдмаршалу князю Михаилу Богдановичу Барклаю де Толли, безусловно, принадлежит одно из первых мест. Постигшая его осенью 1812 года опала бросила мрачную тень на всю оставшуюся жизнь полководца и посмертную судьбу. До сих пор историки стремятся провести грань между полководческим искусством Барклая и Кутузова. Но еще в 1836 году гениальный Пушкин дал объективную оценку роли полководцев: «Здесь зачинатель Барклай, а здесь совершитель Кутузов».