Олег Козинкин: Кто проспал начало войны?

Прочитает это неискушенный человек и составит для себя вполне определенное мнение о том, как начиналась война. Мол, не будь этого несчастного «ефрейтора» — знать бы не знали наши генералы, что война на пороге. Получается, что если бы тот самый ефрейтор-перебежчик утонул или его подстрелили бы чересчур ретивые пограничники с нашей или немецкой стороны, то Жуков вообще не узнал бы до самого начала нападения, что пора писать Директиву о приведении западных округов в боевую готовность? Впрочем, таких «перебежчиков» в последние мирные дни по всей линии государственной границы было чуть ли не два десятка. Но по «Воспоминаниям» Г.К. Жукова получается, что перешел границу только один «фельдфебель», и только он сообщил генералам о начале войны, и именно военные долго заставляли упирающегося Сталина дать-таки в приграничные округа директиву о приведении войск в полную боевую готовность. А он все сопротивлялся, такой «подозрительный» и «упрямый»…

Но, так как данная Директива была послана в приграничные округа только в полночь с 21 на 22 июня, то за оставшиеся пару часов войска просто не успели подняться по тревоге! И выскакивали полусонные красноармейцы в одном исподнем из рушащихся казарм. Но даже в исподнем они смело бросались на врага! Эх, если бы Сталин дал Г.К. Жукову разрешение на «объявление полной боевой готовности» хотя бы несколькими часами раньше, а еще лучше — объявили бы полную боевую готовность где-нибудь в мае, как просил и требовал Георгий Константинович! Уж тогда бы мы немцам показали! Все боялся хитрый тиран «спровоцировать» «друга и союзника» Гитлера. Да и сама Директива № 1 какая-то странная, все о том, чтобы «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения» предупреждает. Тут воевать надо, а Сталин все о «провокациях» твердит. И уж тем более нельзя было отправлять начальника Генштаба в Киевский округ. Даже невоенный человек, прочитавший это, понимает, как не прав Сталин. Ведь в такой день начальник Генштаба обязан находиться на своем рабочем месте, а не разъезжать по округам!

Именно эта байка о начале войны гуляет долгие годы из книги в книгу, из одних бесконечных исследований в другие «новые и оригинальные» «версии» — «версия» от Г.К. Жукова. Такое начало Великой Отечественной войны стало непреложной истиной, догмой, и такой же догмой стал сам текст «Директивы № 1 от 21.06.41 г.». При этом нельзя не заметить, что текст этот действительно несколько «странный».

Нечто похожее о Директиве № 1 можно было в свое время прочитать и в Интернете. В «Википедии», этакой «Энциклопедии Интернета», есть забавные строки и о 22 июня 1941 года, и о Директиве ГШ № 1 от 21.06.41 г.: «М. Некрич, впервые введший документ в научный оборот, считает, что Директива «носила странный и противоречивый характер. В ней, как в двух каплях воды, нашли отражение сомнения и колебания Сталина, его неоправданные расчеты, что вдруг удастся избежать войны». По мнению К. Плешакова, <���Директива сулила катастрофические последствия> и совершенно сбивала с толку войска на границе, ввиду невозможности отличить «провокацию» от начала войны. Военный исследователь, полковник Генерального штаба М. Ходоренок характеризует эту директиву как «на редкость безграмотную, непрофессиональную и практически невыполнимую»; он считает, что Директива своим запретом отвечать на «провокации» дезориентировала командование и сыграла отрицательную роль».

Не знаю, кто по образованию этот Некрич, но полковнику ГШ М. Ходоренку не стоило бы обвинять в «редкой безграмотности» начальника ГШ генерала армии Г.К. Жукова: у Георгия Константиновича и без этих «обвинений» грехов хватает. И уж тем более не стоит обвинять в безграмотности И.В. Сталина. А для Плешаковых поясню: директивы посылаются не «войскам», а командирам частей, и составляются на том языке, который наиболее доступен их «военному уму». В своих работах такие историки, как А.Б. Мартиросян («22 июня. Блицкриг или измена») и Ю.И. Мухин («Если бы не генералы»), уже делали подробный разбор Директивы № 1. Они привели достаточно доказательств того, что примерно 16–18 июня, перед Директивой № 1 от 21.0б.41 г. был документ, предписывающий командующим западных округов поднять войска по тревоге, привести войска в боевую готовность. А.Б. Мартиросян в своей работе сделал упор на логику геополитики того времени и разведданные. Ю.И. Мухин провел собственный анализ текста Директивы, показав, что фраза «быть в полной боевой готовности» стоит не в приказной части Директивы, а в преамбуле. А это говорит только о том, что данная директива сама по себе ни в коей мере не приводит войска в боевую готовность, по крайней мере так, как это преподносят нам все эти годы различные историки. Она всего лишь дублирует какие-то предыдущие распоряжения, которые как раз и предписывали командующим западных округов привести войска этих округов в полную боевую готовность. Даже если в ней и чувствуется некая «странность», Директива № 1 — вовсе не единственный приказ о приведении в боевую готовность войск западных округов. Последний, но не единственный!