Сергей Борисов - Этюды в багровых тонах - катастрофы и люди

— О, черт! — выругался Винсент Дойл.

На следующий день, не делясь своими соображениями с начальством — их наверняка сочтут бредовыми, — он послал запрос в соответствующие государственные учреждения. На скорый ответ надеяться не приходилось, но лейтенант умел ждать.

Через полгода досье на Роджерса, собранное Дойлом, состояло из нескольких увесистых папок. И наконец наступил день, когда подозрения лейтенанта превратились в уверенность: Джордж Роджерс — психопат-поджигатель! Пироманьяк!

С детства мечтавший о господстве над миром, Джордж изучал химию и физику, полагая, что именно наука даст ему неограниченную власть над людьми. Однако с учебой не заладилось, поскольку интересы Роджерса не простирались дальше рецептуры ядов и состава взрывчатых веществ. Слава Герострата, спалившего Парфенон, казалась ему весьма привлекательной…

В колледж Джордж Роджерс не поступил и, оказавшись на распутье, пошел добровольцем в армию. В 1920 году он служил на военно-морской базе, когда там взорвался склад с горюче-смазочными материалами, в результате которого 6 человек погибли. В 1929 году демобилизовавшийся из вооруженных сил Роджерс работал в одной из радиокомпаний Нью-Йорка, откуда уволился после пожара, до основания уничтожившего здание. А если бы не уволился — его бы выгнали с треском, так как незадолго до пожара Джордж попался на краже радиоприемников и запчастей к ним.

Радист Джордж Роджерс (в центре) перед Федеральной комиссией

Несколько месяцев Роджерс перебивался случайными заработками, а потом ему удалось получить место помощника радиста на одном из круизных лайнеров компании «Уорлд Лайн». Вскоре он уже был старшим радистом на «Морро Касл». А спустя два года корабль сгорел…

В правильности своего вывода Винсент Дойл не сомневался, однако не спешил идти к руководству и выдвигать обвинения против почетного гражданина Байонна. Он хотел еще и еще раз все проверить — так, чтобы в один прекрасный день собранные им факты могли убедить самого предвзятого скептика.

До этого дня оставалось всего ничего, ну, может, неделя, когда воскресным утром в дверь дома Дойлов постучал почтальон.

— Вам посылка. Распишитесь.

— Мне? — удивился полицейский, но расписался и даже одарил почтальона десятицентовиком.

Обратный адрес ничего не говорил лейтенанту. Какой-то безвестный фонд поддержки полицейских… Дойл сорвал с посылки оберточную бумагу. В картонном ящике лежали коробка конфет, комплект теплого зимнего белья и новейшее изобретение американских инженеров — электрическая грелка.

— Ну-ка, посмотрим, как работает это чудо техники…

Лейтенант воткнул вилку в розетку, и в ту же секунду раздался взрыв. Винсент Дойл не потерял сознания и с ужасом смотрел на свою оторванную руку, лежащую на окровавленном ковре. Потом он пошатнулся и рухнул на пол.

Делом о покушении на служителя закона занимались не местные полицейские, а федеральные власти. Когда Дойл пришел в себя, сотрудники ФБР учинили ему обстоятельный допрос, итогом которого стало заключение под стражу Джорджа Роджерса. Доказательств его вины было предостаточно, однако через пару дней из Вашингтона пришел приказ, заверенный личной подписью директора ФБР Эдгара Гувера. В нем предписывалось провести с лейтенантом Дойлом «разъяснительную работу» и помочь ему и его семье с переездом в благословенную Флориду, где он до конца своих дней ни в чем не будет нуждаться. Если, разумеется, лейтенант обязуется держать язык за зубами… Что касается Роджерса, то «героя Америки» надлежит с извинениями отпустить, заверив, что произошло досадное недоразумение. Третий пункт секретного циркуляра гласил, что все документы, собранные Винсентом Дойлом, следует доставить в штаб-квартиру ФБР.

Как приказано, так и было сделано. Винсент Дойл не стал упрямиться, памятуя о колледже для детей и собственной неустроенной жизни, а теперь он еще и калека… Джордж Роджерс покинул тюрьму с гордо поднятой головой. Папки с материалами о гибели «Морро Касл» на долгие годы легли на архивные полки. И казалось, теперь уже никто и ничто не потревожит официальную версию трагических событий 7 сентября 1934 года.

Пассажирские лайнеры компании «Уорлд Лайн» называли «пьяными» — в шутку, но по праву.

28 октября 1919 года Конгресс Соединенных Штатов, не посчитавшись с вето президента Вудро Вильсона, принял закон о запрете производства, перевозки и продажи алкогольных напитков. Однако с человеческими пороками так просто не совладать, спрос же неизменно рождает предложение. Повсеместно расцвело самогоноварение; из Канады и Мексики потянулись автомобильные караваны с контрабандным спиртным; повсюду открывались подпольные бары, платившие дань гангстерам-бутлегерам или принадлежавшие им; люди состоятельные считали своим долгом хотя бы раз в год побывать на Кубе, в Гаване, с ее тремя тысячами баров, сотнями казино и прекрасными девушками, готовыми за сущие гроши одарить пылкой любовью богатеньких американцев. Вот этих-то прожигателей жизни и доставляли на остров быстроходные, надежные, комфортабельные суда «Уорлд Лайн».