Ирина Павлова - Механизм сталинской власти - становление и функционирование. 1917-1941

Из воспоминаний лиц, часто и неформально общавшихся со Сталиным, прошедших ГУЛАГ и уцелевших, в качестве примера можно привести воспоминания бывшего редактора "Известий" И.М. Гронского, который, однако, счел возможным также ограничиться минимумом свидетельств о том, как в действительности осуществлялась тогда власть. Конечно, мог бы немало рассказать Поскребышев, бессменно до 1952 г. (фактически до самой смерти Сталина) возглавлявший Особый сектор ЦК КПСС. Этот человек пережил и ХХ съезд, и время правления Хрущева и умер естественной смертью в 1965 г. Однако сам Поскребышев воспоминаний не писал, а Ф. Чуева на него не нашлось. Даже если бы и нашелся, еще неясно, согласился ли бы он что-нибудь рассказать, судя по публикации Л. Шкерина в журнале "Литературный Казахстан", в которой говорилось об эпизоде, когда он прямо задал вопрос бывшему помощнику Сталина: “"Поскребышев ...опасливо оглянулся по сторонам и, снизив голос, сказал:"Сколько мне известно, старух не расстреливали. Был слух, пускали в дело яд." Еще оглянулся и добавил:"А касательно Марии Ильиничны, я такому слуху не верю. Она, думаю, скоропостижно, как в газетах написано"” [90].

- Особое значение для изучения механизма сталинской власти имеют сохранившиеся в литературе разрозненные свидетельства о широко распространенной, особенно в 1930-е гг. практике проведения неформальных заседаний у Сталина, которые не стенографировались и не протоколировались. Скрытность его отмечали многие. Вот, к примеру, свидетельство Д.Т. Шепилова: “Сталин вообще не любил, когда записывали его слова”. Он же запомнил сказанные по этому поводу слова самого Сталина: “Я тоже никогда не пользуюсь стенографисткой. Не могу работать, когда она тут торчит” [91]. Предмет повышенной конспирации в те годы составляли военные вопросы и вопросы развертывания массового террора. Вот несколько характерных свидетельств о военных заседаниях, которые проводились у Сталина, и неразглашение сведений о которых составляло предмет его особой заботы. Референт Сталина генерал-полковник авиации А.С. Яковлев: "На совещаниях у Сталина в узком кругу не было стенографисток, секретарей, не велось каких-либо протокольных записей". Маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов, нарком вооружения в годы войны: "На заседаниях и совещаниях, которые проводил Сталин, обсуждение и принятие по ним решений осуществлялось нередко без протокольных записей, а часто и без соответствующего оформления решений". Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, заместитель Верховного главнокомандующего в годы войны: "Многие политические, военные, общегосударственные вопросы обсуждались и решались не только на официальных заседаниях Политбюро ЦК и в Секретариате ЦК, но и вечером за обедом на квартире или на даче И.В. Сталина, где обычно присутствовали наиболее близкие ему члены Политбюро". Генерал-полковник Б.Л. Ванников, нарком боеприпасов:"На заседаниях и совещаниях у Сталина существовала практика - обсуждать вопросы и принимать по ним решения нередко без протокольных записей... Отсюда ясно, что освещение многих событий только по документам недостаточно и неполно, а в ряде случаев и неточно" [92].

Добавлю к этому еще и пространное, но очень красноречивое свидетельство заместителя начальника Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии в то время, генерал-майора А.М. Василевского: "Все стратегические решения высшего военного командования, на которых строился оперативный план, как полагали работники Оперативного управления, были утверждены Советским правительством. Лично я приходил к этой мысли потому, что вместе с другим заместителем Начальника Оперативного управления тов. Анисовым в 1940 г. дважды сопровождал, имея при себе оперативный план вооруженных сил, Заместителя Начальника генштаба тов. Ватутина в Кремль, где этот план должен был докладываться Наркомом Обороны и Начальником Генштаба И.В. Сталину. При этом нам в обоих случаях приходилось по нескольку часов ожидать в приемной указанных лиц с тем, чтобы получить от них обратно переданный им план, за сохранность которого мы отвечали. Никаких пометок в плане или указаний в дальнейшем о каких-либо поправках к нему в результате его рассмотрения мы не получили. Не было на плане и никаких виз, которые говорили бы о том, что план принят или отвергнут, хотя продолжавшиеся работы над ним свидетельствовали о том, что, по-видимому, он получил одобрение" [93]. Из этого отрывка видно, во-первых, насколько узкий круг лиц из военных был посвящен в планы Сталина - только Нарком обороны и Начальник Генштаба, а во-вторых, то, что все указания Сталин давал устно. Не стенографировалось, к примеру, и секретное совещание Сталина с командующими округами, членами военных советов и командующими ВВС западных приграничных округов, которое состоялось 24 мая 1941 г. [94]