Сергей Кабанов - На дальних подступах

С чего начать? Конечно, с бухты Тагалахт, расположенной на северо-западе Сааремаа.

Если посмотреть на Сааремаа сверху, в восточной его части откроется равнина с отдельными островками леса, в западной — возвышенность и лес большими массивами. Дорога в Кихельконна идет лесом. Там, у местечка Каырусе, строилась на опушке 24-я батарея капитана С. М. Шелкова и политрука Д. И. Беляева. Мы приехали на батарею вчетвером — с военкомом Дорофеевым, капитаном Харламовым и начальником инженерной службы Навагиным.

Все обратили внимание на особенность выбранной позиции: главное направление стрельбы, то есть директриса, проходит строго посередине вдающегося в сушу залива. Я понял: батарею решили установить здесь только потому, что весной рядом расположилась 15-я эскадрилья самолетов МБР-2, одна из двух эскадрилий, терпевших бедствие в Палдиски в ноябре 1939 года во время шторма. Очевидно, те, кто планировал и выбирал место для батареи, вспомнили высадку немецкого десанта в бухте Тагалахт 12 октября 1917 года: три германских эсминца зашли тогда в залив Кихельконна и безнаказанно обстреляли русскую авиабазу. Иначе не объяснить выбора такой позиции. Работали батарейцы на строительстве хорошо, но пушки пришлось ставить на деревянных основаниях на песке — в буквальном смысле: кругом — дюны, поросшие сосняком. Когда вскрыли растительный слой, обнажив мощную корневую систему леса, песок стал набиваться всюду. Возникла дополнительная работа — одерновать орудийные дворики, командный пункт, погреба с боезапасом.

Соседняя 25-я батарея старшего лейтенанта А. С. Зинова и старшего политрука А. Г. Горлова севернее деревни Ундва была лучше посажена, работали там успешнее: краснофлотцы строили круглые сутки. Мы с Дорофеевым узнавали многих — обе батареи комплектовались в Лебяжьем, в нашем Южном укрепленном районе, большинство краснофлотцев — комсомольцы, значит, пушки тут установят быстро.

Помнилось, что по описанию Косинского где-то тут в первую мировую войну поставили четырехорудийную батарею пушек Канэ, чем положили начало строительства обороны бухты Тагалахт; в 1917 году на ее правом берегу, на оконечности мыса Нинасте, была построена вторая подобная же батарея. Германское командование выбрало в 1917 году удобную, хорошо укрытую от ветров, широкую и глубоководную бухту Тагалахт для высадки основных десантных сил, отлично зная, что противодействовать десанту смогут только две батареи — восемь 152-миллиметровых орудий. На мысе Тохфри острова Хийумаа стояли еще четыре 120-миллиметровые пушки. Чтобы высадить 33 самокатные роты на берег между мысом Нинасте и проливом Соэла-Вяйн, захватить Ориссаарскую дамбу и окружить на Сааремаа русские войска, противник должен был уничтожить эти три батареи, что он и пытался осуществить на рассвете 12 октября 1917 года; четыре германских линкора, каждый из которых имел по 10 орудий калибра 305 и по 16 орудий калибра 152 миллиметра, привели наши три батареи к молчанию и захватили их.

Следов этих не столь уж давних для того времени событий мы не нашли, да и некогда было их искать. Но сравнивая на месте данные о батареях первой мировой войны с нашим новым планом вооружения северо-западной части острова Сааремаа, мы поняли, что командование ждет высадки десанта именно здесь, в бухте Тагалахт, и на побережье Паммана. Я знал, что на Хундсорте кроме 25-й батареи должна строиться современная, хорошо защищенная башенная батарея из четырех 180-миллиметровых орудий, а на Нинасте уже строят такую открытую батарею, которая по своему расположению и оборудованию была новинкой, самой современной на нашем Балтийском театре. Хотя план вооружения повторял план семнадцатого года, он стал содержательнее, оборона создавалась более мощная и устойчивая, если нападение последует с запада.

Идея плана строительства батарей в южной части острова Сааремаа была ясна: отражение противника с моря, оборона Ирбенского пролива. План создания сильной группы батарей на полуострове Сырве и на противоположном берегу в Латвии у маяка Михайловского обеспечивал нашему флоту владение Рижским заливом.

Но на это нужно время: год на батарею Стебеля, еще больший срок на четырехорудийную башенную 305-миллиметровую и на четырехорудийную долговременную 130-миллиметровую.

Конечно, это ни в какое сравнение не шло с былыми тремя батареями на том же полуострове, построенными наспех и плохо защищенными от огня германских линкоров, с которыми им пришлось в 1917 году сражаться. Я побывал на месте самой мощной из старых батарей. От нее остались только четыре бетонных основания и две, в плане полукруглые, защитные стенки толщиной до метра; значит, все остальное — боевые погреба, силовые станции, командный и центральные посты, укрытия для артиллеристов, все это если и было построено, то не на бетоне, а дерево-земляное. Это подтверждают и примеры, приведенные в труде Косинского.