Перед тем, как спустить челны в воду, индеец установил по обе стороны одного челна в вертикальном положении две вилообразные ветви. В трех с половиной футах от этих веток, ближе к корме, на дно челна была положена поперечная доска. К ней были прикреплены две более короткие вилообразные ветви. Между каждой парой горизонтальных ветвей был положен поперечный брусок; таким образом, получились две горизонтальные перекладины, параллельные друг к другу, причем одна была на высоте нескольких дюймов от дна челна, а другая на высоте полутора футов над бортом челна. К этим перекладинам привесили четыре деревянные дощечки различной толщины, около трех футов длиной и восьми дюймов шириной; они висели вдоль челна, под углом в сорок пять градусов. Каждая пара дощечек была снабжена продольным разрезом, и концы их были прочно соединены красиво вырезанной, раскрашенной планкой.
Оператор ударял в дощечки деревянным молотком, головка которого была покрыта тонким слоем каучука, а поверх толстой тапировой кожей. Каждая часть деревянных дощечек издавала при ударе различный звук, похожий на звук ксилофона, но без неприятного металлического тембра этого инструмента.
Насколько я мог установить, четыре ноты, получаемые при помощи дощечек, были до, ре, ми, фа, но посредством многочисленных различных комбинаций этих четырех нот, оператор был в состоянии послать любое известие лицу, понимающему этот код. Оператор схватил в каждую руку по молотку и ударил правым молотком самую толстую дощечку, издающую до; затем последовал удар левым молотком по дощечке ре, а за ним быстро последовали удары по ми и фа. Эти четыре ноты, несколько раз повторяемые в быстрой последовательности, имели целью привлечь внимание оператора соседнего племени. Звук был очень сильный, но приятный, и далеко в лесу ему вторило мелодическое эхо. Несколько раз повторял наш оператор ту же гамму звуков, но не получал ответа. Проехав с милю, мы остановились и снова подали сигнал. На этот раз донесся едва слышный ответ. Позднее я узнал, что мы в это время были по крайней мере в пяти милях от ответной станции. Как только связь была установлена, наш оператор послал по воздуху первое сообщение, касавшееся меня. После каждой передачи оператор объяснял ее значение. Первое сообщение гласило: - "С нами едет белый человек; у него, по-видимому, доброе сердце и хороший характер".
Ответа я ждал с таким же чувством, с каким подсудимый ждет приговора судьи. Вскоре раздался ответ, переведенный мне следующим образом: "Добро пожаловать, если вы положите ваше оружие на дно челнов".
С нашей стороны последовало сообщение: "Просим ваше оружие оставить в малоке; мы друзья".
После этого мы налегли на весла, и час спустя за поворотом реки показалось большое открытое место, где мы увидели две круглые малоки и большую толпу индейцев, человек в пятьсот. Тут мне пришлось сильно пожалеть камеру, брошенную в джунглях: толпа, стоявшая на берегу, никогда не видела белого человека. Как-то они встретят меня?
Предводитель племени, огромный мужчина, разукрашенный беличьими хвостами и перьями птицы мутум, в головном уборе из красных и синих перьев попугаев, стоял впереди, скрестив на груди руки.
Мы причалили, и оператор, разобрав свой аппарат, осторожно уложил его на дно челна. Оба предводителя обняли друг друга, произнося при этом приветствие: "Хи-хи". Меня также радушно приветствовали, и все длинной вереницей вошли в малоку предводителя. Здесь мы провели два дня, широко пользуясь гостеприимством. Большую часть времени мы ели, затем гуляли вокруг малок, осматривали челны и посаженную фарингу.
На третий день мы вернулись в нашу малоку, и я стал готовиться к обратному путешествию в цивилизованные страны. Было уже начало октября.
К концу моего пребывания я мог бы записать много слов языка мангеромасов, но мой химический карандаш пострадал от сырости, так что записывать больше я ничего не мог. К счастью, до этого я успел внести в записную книжку немало заметок относительно жизни и обычаев мангеромасов.
Глава XIII БОЙ
Однажды, сидя около мапоки, я заметил, что два молодых охотника быстрым шагом направляются к вождю, отдыхавшему в тени бананового дерева около другого конца большого дома. Было раннее утро; большинство мангеромасов были заняты охотой в ближних лесах, так что в деревне оставались только женщины, дети и не более восьми или десяти мужчин. Молодые охотники с луками и стрелами остановились перед вождем и принялись что-то ему рассказывать, возбужденно жестикулируя руками. Я не мог понять их слов, но по сдвинутым бровям предводителя догадался, что разговор шел о чем-то серьезном.
Читать дальше