Хайнц Хёне - СС. Орден «Мертвая голова»

Но, кто бы ни был инициатором этого свидания, факт остается фактом: Гиммлер издал приказ, который вел его к острому конфликту с Гитлером. Это было равносильно полному пренебрежению директивой об «Окончательном решении еврейского вопроса», невзирая на военную ситуацию. Генрих Гиммлер сделал первый шаг в сторону от своего полубога. Шелленберг давления не ослаблял. Самое время, чтобы отсечь наконец шефа полиции от диктатора. Дальше настала очередь Керстена, который вообще делал все, что мог, чтобы разъединить Гиммлера с Гитлером. Как раз в это время к нему обратилось за содействием шведское правительство, попавшее в сложную внешнеполитическую ситуацию. Союзники все сильнее нажимали на Швецию, чтобы она включилась в войну против Гитлера. И вот в надежде отсрочить решение шведское правительство предпринимает эффектную спасательную операцию: страна объявляет, что готова обеспечить питанием всех узников концлагерей и принять тех, кто будет освобожден. Шведский МИД обратился к Гиммлеру, но он отверг эти предложения. Тогда шведский министр иностранных дел Гюнтер разыскал Керстена, жившего в Стокгольме. Керстен обрабатывал своего пациента так настойчиво, что тот в итоге пошел на уступки. 8 декабря 1944 года в Ставке Гиммлера в Триберге Гиммлер и Керстен сошлись на том, что всех заключенных скандинавских концлагерей следует перевести в сборный лагерь в окрестностях Гамбурга, где их будут кормить за счет шведского Красного Креста, а кроме того, должны быть освобождены 1000 голландок, 800 француженок, 500 полек, 400 бельгиек, 50 датчанок и 50 норвежек. Швеция обязалась предоставить автобусы для транспортировки.

Гюнтер поблагодарил Керстена и заверил Гиммлера, что Швеция обеспечит все необходимое. Это было 1 января 1945 года. Но шведы не торопились. Очевидно, они надеялись, что быстрые военные перемены избавят их от необходимости выполнять обременительную гуманитарную акцию. До 5 февраля Гюнтер не давал о себе знать; затем сообщил Керстену, что транспортными операциями будет руководить граф Бернадотт, племянник шведского короля и вице-президент шведского Красного Креста. Еще полторы недели тянулось для Шелленберга и Керстена бездеятельное ожидание человека, который, по их раскладу, должен дать Гиммлеру полную свободу от Гитлера.

Наконец, 16 февраля граф Бернадотт вылетел в обложенную со всех сторон, горящую гитлеровскую Германию. В аэропорту его встретил Шелленберг, который, как требовал протокол, представил его своему шефу Кальтенбруннеру.

Бернадотт сразу увидел, что у Шелленберга только одна цель – покинуть тонущий корабль. В своих мемуарах граф пишет: «Признаюсь, я с самого начала почувствовал в Шелленберге уверенную решимость». Тем не менее Шелленберг обнаружил, что им с Керстеном будет очень непросто привлечь графа на свою сторону. Вдобавок Гиммлер все еще колебался, воспринимая приезд шведа со смесью любопытства и опасения: он знал, что Кальтенбруннер следит за каждым шагом Шелленберга. По наущению Кальтенбруннера Фегелейн осведомился у Гитлера, как следует расценивать визит Бернадотта, и получил ворчливый ответ: «Во время всеобщей войны ничего нельзя довести до конца из-за таких вот нелепостей». С большим трудом, после долгих споров Шелленбергу удалось-таки уговорить своего шефа принять Бернадотта.

Встреча произошла 19 февраля в эсэсовском госпитале в Гогенлихене. Гиммлер с порога подчеркнул: «Я поклялся Гитлеру в верности и не намерен – как солдат и как немец – отступить от своей клятвы или сделать что-нибудь вопреки планам фюрера». Впрочем, через два с половиной часа он рассуждал несколько иначе – разрешил перевод части скандинавских заключенных в Норвегию и подтвердил то, что было уже согласовано с Керстеном, а именно: что шведский Красный Крест может обеспечивать всех скандинавских заключенных питанием.

Едва успел граф Бернадотт отбыть в Швецию, как Шелленберг обрушил на рейхсфюрера всю мощь своих неистощимых аргументов. Он уже не скрываясь вбивал в шефа одну мысль: пора кончать с Гитлером, пора кончать с войной. Историк Трево-Ропер так описывает этот процесс: «Шелленберг шаг за шагом, медленно, терпеливо, преодолевая отчаянное упрямство Гиммлера, сокрушал идола, которому тот все еще поклонялся, – Адольфа Гитлера, чтобы заменить его новым, еще более привлекательным для Гиммлера образом – обожествленным образом самого рейхсфюрера в качестве нового вождя нации и воплощения духа Великой Германии». При этом Шелленберг без устали убеждал Гиммлера, что необходимо использовать Бернадотта в своих целях, что надо послать его к генералу Эйзенхауэру с предложениями о капитуляции. Рейхсфюрера ужасала такая мысль. И все же доводы Шелленберга произвели на него такое действие, что он дал своему мучителю разрешение по собственной инициативе уговорить Бернадотта взять на себя эту миссию.